О погибели Британии. Фрагменты посланий. Жития Гильды - [48]
С Бедой соглашался и К. Стивенс, также датировавший битву примерно 486 годом, считая истинной датой «прихода саксов» дату успешного англо-саксонского мятежа, зафиксированную «Галльской хроникой» (около 442 года)[534].
К сторонникам этой теории следует причислить и Полидора Вергилия. Полидор отмечал, что Гильда вспоминает об этой замечательной битве, поскольку сам родился в этот год, и этот год был через 44 года после прихода англосаксов в Англию, следовательно, в 492 году (к слову, Полидор считал местом битвы Нортумбрию)[535].
Здесь есть еще один любопытный момент. Дело в том, что наша ключевая фраза — «сорок четыре года назад спустя месяц» в издании Полидора отсутствует вообще. Что это — влияние Беды или такой вариант он нашел во второй своей, близкой к Авраншской, рукописи? Не является ли эта фраза прокравшейся в текст ранней глоссой одного из первых владельцев рукописи (сына Гильды, например), что объяснило бы и ее неуверенное правописание во всех рукописях?...
Третья точка зрения, «амброзианская», которой придерживались Ф. Сибом, С. Баринг-Гулд, Н. Толстой, Т. О'Салливан, считает событием, на сорок четвертом году после которого произошла битва при Бадоне и родился Гильда, победу Аврелия Амвросия над англосаксами. Подробно разработавший эту теорию Т. О'Салливан признает дату перехода Британии под власть саксов, приведенную в галльских хрониках, подлинной. Из текста Гильды очевидно, что прошло не так уж много времени после варварского «мятежа», когда бритты смогли объединиться против захватчиков под руководством Аврелия. Полагая, что письмо Аэцию, отражавшее самый Отчаянный момент в положении бриттов, на деле было послано в 446-554 годах, О'Салливан делает вывод, что победа Амвросия должна была иметь место в 447-457 годах (или чуть позже). Следовательно, сама «осада» должна быть датирована 490-500 годами. В данной схеме сорок четыре года — уже не промежуток, определяющий реальный возраст Гильды. О'Салливан приводит ряд аргументов, позволяющих полагать, что на самом деле на момент написания своего труда Гильда был сравнительно молодым человеком, может быть, лет 25-30, и написание «О погибели Британии», таким образом, должно быть отнесено приблизительно к 515-530 годам[536].
Следует отметить, что «победы Амвросия» часто представляют в виде длительной кампании («побеждали то граждане, то враги»); особенно живая картина этих событий развернута у Д. Морриса. Однако текст Гильды говорит, на наш взгляд, о том, что решающая победа Амвросия, благодаря которой бритты смогли бороться с завоевателями на равных, была однократным событием — «бросили вызов на битву победителям». Такое событие, естественно, запомнилось и вполне могло послужить точкой хронологического отсчета.
Удивительным гибридом «амброзианской» гипотезы с «классической» является теория, предложенная Н. Хайемом. Принимая дату «Галльской хроники», он считает, что начало 440-х годов знаменовало собою окончание «мятежа саксов», который начался несколько (менее десяти) лет назад. Битва при Бадоне произошла до этой даты, а в целом конфликт окончился для бриттов полным поражением, что, как полагает Хайем, в завуалированной форме отражено в «О погибели Британии». Таким образом, войну с саксами и битву при Бадоне он относит к 430-440 годам; в 441 году саксы одержали окончательную победу, а «О погибели Британии» было написано в 479-484 годах[537].
Аргументы Хайема в пользу того, что битве при Бадоне не стоит придавать решающего, глобального значения в истории Британии (как это делал, например, Д. Моррис) не лишены убедительности. Во-первых, считает Хайем, битва эта была отмечена Гильдой именно потому, что она имела для него личное значение — она произошла в год его рождения. Для Гильды важнее конкретный год, а не именно эта битва. Связав свое рождение с этим чудесным и счастливым событием, Гильда думал поднять свой авторитет[538].
В пользу того, что война окончилась полным поражением бриттов, Н. Хайем выдвигает следующие доводы. Во-первых, об этом говорит общее состояние страны — «не заселены теперь города нашего Отечества, как раньше, но они до сих пор лежат в трауре, опустошенные и разрушенные». Во-вторых, как считает автор, «в "О погибели Британии" присутствует неизменная корреляция между периодами политических катастроф и непокорностью Богу. То, что Гильда показывает нынешнее поколение исключительно порочным, предполагает, что его страдание от рук варваров также исключительно»[539]. Победы бриттов, по мысли Хайема, показали бы Гильде, что «Богзащищает победоносный и повинующийся ему народ: в рамках той системы объяснения истории, которая была у него, аморальнсть британского общества несовместима с военными победами»[540].
На наш взгляд, текст Гильды не позволяет принять подобные выводы. Связь благочестия с жизненным преуспеянием у Гильды не столь непосредственна, как кажется автору (это, скорее, какое-то кальвинистское представление). Говорить так — значит упрощать и выхолащивать содержание произведений Гильды. Основная мысль Гильды совсем не в том, что бритты и Британия процветают тогда, когда они покорны Богу. Трагедия его соотечественников, как старается нам показать Гильда, в их легкомыслии, неумении ценить дары Божьи. Бог даровал бриттам Британию, прекрасную плодородную страну, не имея при этом в виду никаких их особых заслуг и молитв (3). На этот великодушный дар бритты отвечают бунтом, тиранией, идолопоклонством (4). Следует наказание Божье — римляне завоевывают Британию, но это наказание не только за бунт против Бога, но и за трусость и легкомыслие. Появление христианства также представляется Гильде бескорыстным подарком, не обусловленным никакими достоинствами бриттов (8). Гонение — жестокое испытание для молодой церкви, но появление мучеников, подобных Альбану, — также «безвозмездный дар» Бога (10). После гонений церковь начинает процветать, но ее поражает яд ересей (12). Из этого своеволия вырастает тирания Максима, который лишает Британию защиты (13), и она страдает от варварских нашествий. Благочестие помогает наиболее смелым из бриттов одержать победу (20), но наступившее время процветания оказывается эпохой невиданного разврата, жестокости и безбожия (21), после чего следует и наказание — приход саксов. Пафос Гильды — не в том, что бритты просто переживают наказание за свои грехи (хотя это он тоже показывает), а в том, что они
