О погибели Британии. Фрагменты посланий. Жития Гильды - [22]
При издании Гильды (author vetustus a multis diu desideratus — «автора старинного и многими долго желанного», как значилось на титульном листе) Полидор пользовался двумя рукописями, одна из которых, по его признанию, была предоставлена лондонским епископом Катбертом Тонсталлом[225]. Одной из этих рукописей была уже упомянутая Cotton. Vitell. A. VI, которую Полидор видел в неповрежденном состоянии, о другой же нам доподлинно ничего неизвестно. По мнению Т. Моммзена, это была рукопись, очень близкая к Авраншской, но, видимо, без интерполяций, содержащихся в последней[226].
Современные Полидору политические обстоятельства повлияли и на текст Гильды. Книга была издана, как мы уже сказали, в 1525 году, и, видимо, учитывая развитие протестантизма, Полидор счел нужным несколько смягчить инвективы Гильды против священников. Ряд подобных разночтений в главе 66 не подтверждаются никакой другой рукописью[227].
В издании Моммзена Полидор обозначен буквой Р.
Джон Джослин (Q). В 1568 году появляется второе издание — Иоанна Иосселина, или, по-английски, Джона Джослина (Josseline, правильнее — Joscelyn)[228]. Почему так скоро возникла необходимость в переиздании Гильды? Причина была в необходимости собственной интерпретации истории, в особенности — церковной истории Англии, возникшему английских протестантов.
Джон Джослин (1529-1603), сын эссекского лорда, в 1545 году поступил в Куинс-колледж в Кембридже, окончил его в 1549-м, и в 1550-1557 годах преподавал латынь и древнегреческий, получил степень магистра. Джослин был рукоположен в священники, возможно, еще во время своего учительства в Кембридже[229]. Оставив должность профессора, он стал латинским секретарем архиепископа Кентерберийского Мэтью Паркера (1504-1575).
Как и для Полидора Вергилия, для Джослина издание Гильды стало частью работы над более обширным сочинением: Джослин принимал активное участие в подготовке исторического сочинения Паркера «О древности церкви британской и привилегиях церкви Кентерберийской с семьюдесятью ее архиепископами» (De antiquitate Britannicae ecclesiae et privilegiis ecclesiae Cantuarensis cum Archiepiscopis eiusdem LXX, опубликовано в 1572-1574). Паркер, принадлежавший к умеренному течению протестантизма, впоследствии получившему название англиканства, старался в своих исторических работах доказать традиционность протестантизма для Англии. Джослин, очевидно, разделял идеологию Паркера. Ему принадлежит также небольшое сочинение о причащении хлебом и вином в англосаксонской церкви[230]. Джослин занимался в основном англосаксонскими источниками, составил англосаксонскую грамматику и словарь (совместно с сыном Паркера Джоном). Есть мнение, что значительные части сочинения Паркера были написаны Джослином[231].
Джослином были использованы две рукописи: Cotton. Vitell. A. VI (которой, как он замечает, уже более шестисот лет — amplius sexcentis hinc annis scriptus) и другая, некогда принадлежавшая Гластонберийскому аббатству (fuit olim Glastoniensis coenobii)[232]. Вторую рукопись Моммзен уверенно отождествляет с рукописью D (Dd.1.17).
В целом, по оценке Моммзена, Джослин более верно воспроизводит текст Cotton. Vitell. A. VI, чем Полидор Вергилий или переписчик Dd.1.17. Поэтому там, где в Cotton. Vitell. A. VI имеются пробелы, Моммзен решил восполнять их именно по изданию Джослина[233]. Сам Джослин справедливо упрекает Полидора в небрежном обращении с текстом, за попытки исправить библейские цитаты у Гильды по тексту Вульгаты[234].
В издании Моммзена Джослин обозначен буквой Q.
В заключение следует отметить, что, несмотря на малое количество рукописей, текстология памятника достаточно неясна до сих пор. Не в последнюю очередь причиной тому послужила сложность текста, его запутанный синтаксис и частое употребление автором редких слов и скрытых цитат, что мешало правильной передаче текста автора при переписке.
в) Рукописная традиция в целом
Из текста De Excidio очевидно, что существовало несколько авторских вариантов текста, которые были более или менее широко распространены.
Первый вариант был известен, вероятно, весьма узкому кругу единомышленников автора. По его собственному признанию, он «молчал в протяжении десяти лет или того больше» (bilustri temporis ut ео amplius, 1). Гильда говорит, что недостаток опыта и собственное ничтожество «мешали... написать хоть какое-нибудь увещаньице» (ne qualemcumque admonitiunculam scriberem, 1). Конечно, из этого можно сделать и такой вывод, что за это время автором вообще ничего не было написано. Однако нам представляется, что весьма определенно указанный автором срок, в течение которого он «молчал», и то, что он, наконец, отдал свой «долг» (debitum), «уступая просьбам благочестивых сотоварищей» (fratrum religiosis precibus coactus), говорит о том, что имелся некий набросок, о существовании которого было известно другим. Очевидно, что способность Гильды написать «увещаньице», не подвергаемая никакому сомнению (он должен лишь «уступить» просьбам), должна была быть как-то подтверждена на деле.
Гильда ясно дает понять, что в течение этого десятилетнего периода он занимался изучением Библии, которое, видимо, во многом заставило его скорректировать или более четко сформулировать свои взгляды. Об этом свидетельствует, например, такое высказывание: «Изумляясь в Ветхом Завете и этому, и многому другому, словно зеркалу нашей жизни, я обращался и к Новому, и здесь читал яснее то, что, может быть, раньше мне было непонятно; тени отступали, и истина сияла ярче» (1). Гильда также пишет, что его мысли «словно должники, в течение, как я уже сказал, долгого времени (пока я читал "есть время говорить и время молчать"
