О нем доложили Сталину - [38]

— Товарищ комиссар, Николай Николаевич! Надо подключать Борисова. Самое время! — сгорая от нетерпения, торопил события Ильин.

— Предварительно я имел с ним разговор, и он готов, — присоединился к Ильину Рязанцев.

— Борисов, Борисов… — повторил Селивановский; он никак не мог сосредоточиться на разговоре — все его мысли занимало тревожное сообщение о маневре танковой армии гитлеровцев.

Бросив беспокойный взгляд на молчавшие телефоны, Селивановский тряхнул головой, словно пытаясь избавиться от той устрашающей картины разгрома, которая рисовалась в воображении, и спросил:

— Владимир Иванович, так что ты предлагаешь по Борисову?

— Пойти на встречу Гоп фу: провести вербовку и через него запустить мощную дезу, — развивал свое предложение Ильин.

— Предварительно с начальником штаба 6-й армии вопрос информационного обеспечения проработан, — дополнил Рязанцев.

— Вербовку? Дезу? Не знаю, не знаю, хлопцы. Боюсь, скоро не до того будет.

Ответ Селивановского озадачил офицеров. Рязанцев, переглянувшись с Ильиным, решился спросить:

— Что-то не так, товарищ комиссар?

— А-а, — и Селивановский, махнув рукой, в сердцах произнес: — Кажись, вляпались по самые уши!

— Как? Начем? Не может быть? Гопф же объявил благодарность Петру! — ничего не могли понять офицеры.

— Петр тут ни при чем. Фрицы вот-вот ударят под дых. Первая танковая армия зашевелилась, — глухо произнес Селивановский.

— Так это же мешок! — чуть ли ни крикнул Ильин.

От радужного настроения ни у кого не осталось и следа. Не будучи стратегами, но зная реальное положение в частях, они представляли всю опасность этого маневра гитлеровцев.

— Ничего, нам не впервой драться в окружении, — пытался сохранить присутствие духа Рязанцев.

— Ты, Павел, это брось! Сейчас не сорок первый. Мы еще… — договорить Селивановскому не удалось.

Телефоны одновременно взорвались звонками. Он схватил первую попавшуюся под руку трубку — и война снова безжалостно напомнила о себе. Взволнованный голос заместителя начальника особого отдела 5-го кавалерийского корпуса с трудом прорывался сквозь грохот взрывов. Селивановский плотнее прижал трубку к уху и приказал:

— Спокойно!.. Другое дело!.. Доложи коротко и главное!

— Что-о?! — Селивановский приподнялся над креслом.

Его вопрос и тон яснее ясного дали понять — катастрофа! Гитлеровцы, как и предполагал Селивановский, легко прорвали оборону советских войск и, сокрушая все на своем пути, стремительно сжимали танковые клещи за спиной ударной группировки Юго-Западного фронта.

— Где командир? Где начальник штаба? Какими силами располагаете? — добивался ответа Селивановский и, не услышав внятного ответа, приказал: — Иван, собери всех, кто уцелел: работников, взвод охраны… Ты слышишь?.. Твоя задача — обеспечить выход из окружения личного состава штаба и сохранность документов! Понял?.. Действуй!

— Глубоко зашли, товарищ комиссар? — дрогнувшим голосом спросил Рязанцев.

— По самые яйца! — выматерившись, Селивановский бросил ненавидящий взгляд на трезвонившие телефоны и, после затянувшейся паузы, объявил: — Товарищи офицеры, ситуация тяжелая! Рассиживаться некогда! Ты, Павел Андреевич, немедленно отправляйся к себе! На месте уточни обстановку и возьми под контроль. Слов нет, враг силен, но у нас есть чем ответить. Важно не допустить паники! Будь рядом и поддержи командира!

— Я понял, Николай Николаевич. Разрешите убыть? — Рязанцев встал из-за стола.

— Да. Удачи тебе! — Селивановский, проводив взглядом Рязанцева, посмотрел на Ильина и Прядко.

Они поднялись.

— Сидите! — остановил он и вернулся к началу разговора: — Какие будут предложения по операции?

Петр пожал плечами. Ильин тоже не знал, что ответить. Селивановский нервно теребил телефонный шнур и размышлял вслух:

— Что сейчас предпримет абвер? Что?

— Начнет массовую заброску агентуры! — без тени сомнений заявил Ильин.

— Диверсии на мостах и переправах, — дополнил Петр.

— Все так, — согласился Селивановский. — Каковы наши действия?

— Использовать по максимуму возможности Петра и группы Чумаченко: вытащить на них как можно больше шпионов и диверсантов, — предложил Ильин.

— Логично. Что еще?

— Пустить Гопфа и командование по ложному следу — дать дезу.

— Боюсь, Володя, уже поздно.

— Разрешите, товарищ комиссар? — вмешался в разговор Петр.

— Да, конечно.

— В радиограмме абвера мне с Чумаченко поставлена задача: собрать данные о резервах Юго-Западного фронта и выяснить, на каких направлениях они будут использованы.

— Так-так. И что дальше? — оживился Селивановский.

— Прощупать на этом фрицев и узнать, где будет нанесен следующий удар.

— Так они и скажут! — с ходу отверг это предложение Ильин.

Селивановский не был столь категоричен и, подумав, заявил:

— То, что предлагает Петр, выходит на первый план в операции. В нынешней ситуации для нас, а точнее — для командования фронта, важнее не десяток-другой мертвых или пойманных шпионов, а планы гитлеровцев: где и какими силами они будут атаковать на южном фланге. Вопрос: как это вытащить из Гопфа? Как?

— Не знаю, — признался Ильин.

— Так влет и не скажешь, — затруднился ответить Петр.

— А если использовать как зацепку задание Гопфа по сбору данных о наших резервах на южном фланге и на этом попытаться их раскрутить? — задался вопросом Селивановский.