О нас троих - [144]
Марко, должно быть, испытывал похожие ощущения, а может, заражал меня ими, что у него всегда отлично получалось.
— Удивительно, — сказал он, — как ты погружаешься в тот образ жизни, который когда-то выбрал, и все, что ты делаешь, становится почти автоматическим. Тебя словно затягивает внутрь безупречно отлаженной машины, и тебе, как пилоту в современном самолете, остается лишь поглядывать на бортовой компьютер и слушать сообщения диспетчеров. Тебе никогда не приходится делать настоящий выбор, не приходится менять маршрут, ты лишь оцениваешь предлагаемые варианты. Только катастрофа или чудо могут вырвать тебя из этого замкнутого круга.
— И что случилось сейчас? — спросил я, поглядывая на него сбоку, как делал миллионы раз, когда мы двадцать лет назад бродили по улицам Милана.
— Сейчас приехал ты, — засмеялся Марко и снял темные очки.
— А если бы я не приехал? — спросил я.
— Не знаю, — сказал Марко. — Может, я бы навсегда остался с Сарой. Или случилась бы еще какая-нибудь катастрофа.
Мы шли по берегу маленького пруда, в котором плавали серые гуси и пестрые утки; справа от нас за высокими деревьями виднелся город.
— Если бы не Мизия, то я, может быть, тоже мучился бы от удушья, живя с Паолой, — сказал я. — А если бы не я, то Мизия, может быть, все еще жила бы в Аргентине. Между нами существует какая-то странная взаимосвязь, и непонятно, где она берет начало.
— А что Мизия? — нерешительно спросил Марко, пряча глаза. — Я думал, она в своем идеальном браке, как за каменной стеной.
— Он развалился, — сказал я. — Она вернулась в Италию. Привезла Ливио и малыша во Флоренцию, снова пошла работать в реставрационную мастерскую.
Марко замедлил шаг, мне показалось, что его хромота вдруг стала заметнее.
— Они что, совсем одни там, во Флоренции? Втроем? — спросил он.
— Вроде того, — сказал я.
— У нее никого нет? — Марко снова надел темные очки.
— У нее роман с американцем, который работает с ней в реставрационной мастерской, но они пока что живут отдельно. Недавно вместе ездили в Грецию, — сказал я.
— Еще один супернадежный тип? — спросил Марко. — Который к тому же знает назубок всю историю искусства?
— Нет, нет, — сказал я. — Парень как парень, очень скромный и вежливый. Похож на бывшего хиппи.
Марко кивнул; казалось, он думает о другом.
Мы дошли до белого деревянного павильона-бара, стоявшего у самой воды, рядом на лужайке лежали несколько небольших весельных лодок, гуси и утки клевали хлеб, который бросали им дети.
— Покатаемся? — предложил Марко, указав на одну из лодок.
И хотя мои желудок и голова еще не были готовы к испытанию качкой, я согласился, поддавшись какому-то юношескому задору, внезапно в нас проснувшемуся. С ним я мог бы отважиться на что угодно — даже искать истоки Нила, лишь бы он свернул с того пути, на который, как мне казалось, сам себя обрек.
Марко греб сильными взмахами: в конце гребка резко выдергивал весла из воды, отводил их назад параллельно воде, оставляя ровный двойной след капель. Я сидел, вцепившись в деревянный борт, и старался думать о чем-нибудь постороннем, чтобы опять не накатила тошнота, смотрел на детей, парочки и целые семьи на других лодках.
— По-твоему, мне можно сейчас повидаться с моим сыном? — спросил Марко.
— Ты имеешь в виду, познакомиться с ним? — сказал я.
— Что? — Марко сбился с ритма гребли. — Ну да, может, поговорить. Так странно, что где-то там есть часть меня, а здесь есть часть его, и при этом ни я, ни он ничего не знаем друг о друге. Абсурд какой-то, если подумать, правда?
— Да уж, — сказал я. — Если только нет веской причины ничего не хотеть знать, как было между мной и моим отцом.
— А в моем случае? — спросил Марко. — Как мне поступить? Как люди налаживают отношения?
— Понятия не имею. Может, самым простым способом. Поехать, повидаться, попробовать поговорить.
— А если он не захочет? Если он меня ненавидит, потому что я до сих пор не давал о себе знать?
— Ну, думаю, тебе стоит рискнуть, — сказал я.
Он повернулся: мы чуть не натолкнулись на другую лодку с тремя светловолосыми детьми, он затабанил веслами.
Потом мы вернулись на берег, сели за столик в тени, взяли минеральную воду и зеленый салат; мы молчали, глядя на людей, слушая обрывки разговоров.
Где-то через полчаса Марко посмотрел на часы:
— Надо что-нибудь ответить американцам, — сказал он. — Я не могу все время скрываться. Мы договаривались, что завтра встретимся.
— В связи с чем? — спросил я.
— Я должен решить, как быть с фильмом.
— В каком смысле?
— Подписывать ли контракт, как есть, — сказал Марко. — Вместе с безумными требованиями и разрешением на постоянное вмешательство в мою работу.
— Вместе с осмотром у психиатра, — сказал я.
— Да, — сказал Марко. — И со всем остальным.
— И что ты собираешься делать? — спросил я.
— Не знаю, — сказал Марко. — Мой агент говорит, что торговаться уже поздно. Или подписываю, или все может полететь к черту. После восьми месяцев переговоров, переделок сценария, докладных записок, меморандумов, звонков, видеоконференций, факсов.
— Так что ты решил? — снова спросил я.
Марко снял темные очки, вытер с них пот салфеткой, снова надел.
Роман популярного итальянского писателя Андреа Де Карло – своеобразная провокация.Его герой – подросток по имени Уто. Он пианист-вундеркинд, но в отличие от большинства вундеркиндов вовсе не пай-мальчик! Попав в американскую семью, поклоняющуюся некоему гуру, Уто не желает принимать ее устои, и последствия его пребывания там напоминают губительное воздействие вируса. Мастер неожиданных концовок, Де Карло не разочарует читателя и в этом романе.
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…
Бен Уикс с детства знал, что его ожидает элитная школа Сент-Джеймс, лучшая в Новой Англии. Он безупречный кандидат – только что выиграл национальный чемпионат по сквошу, а предки Бена были основателями школы. Есть лишь одна проблема – почти все семейное состояние Уиксов растрачено. Соседом Бена по комнате становится Ахмед аль-Халед – сын сказочно богатого эмиратского шейха. Преисполненный амбициями, Ахмед совершенно не ориентируется в негласных правилах этикета Сент-Джеймс. Постепенно неприятное соседство превращается в дружбу и взаимную поддержку.
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.
![Каменная болезнь. Бестолковая графиня [повести]](/storage/book-covers/df/df4891e84d76867783416662fe3719cee449facf.jpg)
Милена Агус — новое имя в итальянской беллетристике. Она дебютировала в 2005 году и сразу завоевала большую популярность как в Италии (несколько литературных премий), так и за ее пределами (переводы на двадцать с лишним языков). Повести Милены Агус — трогательны и ироничны, а персонажи — милы и нелепы. Они живут в полувыдуманном мире, но в чем-то главном он оказывается прочнее и правдивее, чем реальный мир.Милена Агус с любовью описывает приключения трех сестер, смешивая Чехова с элементами «комедии по-итальянски», и порой кажется, что перед тобой черно-белый фильм 60-х годов, в котором все герои живут на грани фарса и катастрофы, но где никому не вынесен окончательный приговор.[La Repubblica]Поскольку в моей персональной классификации звание лучшей итальянской писательницы на данный момент вакантно, я бы хотел отдать его Милене Агус.Антонио ДʼОррико [Corriere della Sera].