О мышлении в медицине - [25]

Научное мышление Месмера соответствовало его времени. Тогда в медицину было введено понятие полярности. Вполне понятно, что в нем заключалось и мистическое начало и что оно было главным фактором и основой лечения магнетизмом. Оно вполне соответствовало душевному складу Месмера. Очевидно, так же должны были быть настроены и больные, которых Месмер успешно лечил. Он ожидал, что его система сможет проникнуть в «потусторонний мир души» и вылечивать там, где обычная медицина не помогала, так как в таких случаях она противопоставляла себя чему–то, лишенному субстанции. Такова была, например, группа людей одержимых, затем мир сновидений, все недоступное нашим чувствам. Он усматривал связи и хотел нарушить их, он видел проблемы внушения, проблемы гипноза и считал возможным проникнуть в эту область только посредством магнетизма. Во многих случаях он, очевидно, достигал успеха.

К Месмеру обращалось множество невротиков и особенно истериков; это были благодарные объекты для лечения, и подобно тому, как вспышки истерии проявлялись и в единичных случаях, и как массовое явление, так было и с лечением, причем магнетизм обладал исключительной силой внушения. Мистика и неизменная склонность человека прибегать к методам, лежащим на границе медицины и даже совсем вне ее, делали лечение успешным. Официальная медицина отвергла метод Месмера. В конце концов, Месмер потерпел неудачу и когда он, в возрасте 81 года, в бедности и почти забытый, умирал, то он и не подозревал, что потомки признают его предтечей психотерапии.

Приблизительно к этому же времени относится жизнь и деятельность Самуеля Ганемана (1755–1843), прославившегося своей системой гомеопатии. Интересно, что между Месмером, открывшим животный магнетизм, и Ганеманом, создавшим гомеопатию, имеются параллели, хотя речь идет о совершенно разном. Общими для обоих учений являются прежде всего мысли, заимствованные у Парацельса; далее общим для обеих систем является виталистическое начало.

Главные выводы Ганемана, изложенные им в его «Органоне», следующие: существует духовная жизненная сила, поддерживающая здоровье человека; болезни вызываются исключительно расстройством этой жизненной силы. Именно это положение в свое время вызвало сильнейшие возражения, так как оно «является бесстыдным и дерзким издевательством над деятельностью естества в ходе выздоровления». Второе положение Ганемана гласит, что причина всякой болезни—-чисто динамической природы и поэтому не может быть охвачена нашими чувствами; поэтому нет никакого смысла доискиваться 'сущности причины болезней и стараться исключить подобную причину.

Далее в «Органоне» говорится, что мы, желая лечить болезнь, должны руководствоваться ее симптомами, так как только они указывают надежную отправную точку для суждения о заболевании; для излечения болезни необходимо, чтобы возникла вторая болезнь, подобная первой, но более сильная, чем она. Принцип подобия, установленный Ганеманом как основа лечения, был также его теорией болезни. Ганеман не признает излечения благодаря жизненной силе и добавляет, что старая медицинская школа в действительности еще не вылечила ни одного больного, кроме тех случаев, когда она, сама этого не ведая, применила принцип гомеопатии; более того, старые способы лечения повинны в том, что применение лекарств влекло за собой «угасание больного вследствие приема лекарств»; в каждом случае заболевания следует выбирать лекарство, способное вызвать подобное страдание (homoion pathos); подобное следует лечить подобным. Таким образом, Ганеман первоначальной болезни противопоставляет болезнь от примененного лекарства, причем выздоровление будто бы достигается тем, что жизненная сила теперь может обратиться против болезни от лекарства — после того, как последняя возьмет верх над первоначальной болезнью.

Такому пониманию болезни и излечения соответствует и теория: чтобы излечить болезнь, следует выбрать простое лекарство — чем меньше его доза, тем легче устранить первичную болезнь; если при этом симптомы становятся более выраженными, то это лишь преходящее явление, лишь гомеопатическое ухудшение; не следует подразделять болезни на местные и общие, на безлихорадочные и лихорадочные, так как это не обоснованно; всякая болезнь является общей. Эта мысль принята и современной нам медициной, требующей целостного рассмотрения. Поэтому Ганеман отвергает всякое местное лечение местного заболевания, считая его излишним и даже вредным. Назначаемые лекарства следует разбавлять; благодаря этому сила лекарства будто бы развивается в такой степени, что для оказания действия им достаточно уже одного соприкосновения с нервами. «Лекарственные средства — это не мертвые вещества в обычном смысле; их истинная сущность всегда скорее динамически–духовная; это сила в чистом виде… Гомеопатическое искусство лечить доводит великие силы лекарств, присущие необработанным веществам, посредством свойственного ему, ранее не испытанного применения, до неслыханной ранее степени, благодаря чему они становятся необычайно действенными и приносят излечение, — и притом такие силы, которые при необработанном веществе не оказывают на человека никакого лечебного действия».