О молитве - [6]

.

— Судя по тому, что Вы говорите, геронда, нам нужно всё оставить и все силы направить на молитву.

— Конечно, как же ещё! Весь мир кипит как большой котёл. Церковь, государство, народы — всё перевернулось вверх дном! И к чему всё это ведёт, не знает никто. Будем надеяться на помощь Божию! Монахам нужно усиленно молиться. Им нужно оставить все свои, даже срочные дела и заняться молитвой.

По мере сил молитесь со смирением за мир, который дал лукавому большие права над собой и страдает. Не забывайте, что мы стали монахами и ради спасения своей души и для того, чтобы помогать миру молитвой. Будем стараться стать добрыми монахами, будем молиться, творить поклоны за себя и за мир, потому что монах этим помогает людям.

ГЛАВА 3 Чтобы Бог слышал нас

Страсти — помехи в общении с Богом

— Геронда, если во мне есть страстность, может ли моё сердце поработать в молитве?

— Как сердце станет работать в молитве, когда в тебе есть страсти? Возьми‑ка ржавый провод и присоедини к телефону. Можно будет по нему говорить? Связь будет то и дело прерываться, и в трубке услышишь только треск. Так и человек, когда у него внутри ржавчина, страсти, то в его духовной жизни случаются замыкания, по его же собственной вине. Нужно беречь себя от гордости, эгоизма, своеволия, наглости. Потому что когда человеком обладают страсти, его не может посетить благодать Божия и он не в силах помолиться. Ему нужно очистить свои «провода» от ржавчины, чтобы они хорошо проводили ток, и он мог бы общаться с Богом. А чем больше человек будет очищаться от страстей, тем больше будет преуспевать в молитве.

Страсти — это помехи, мешающие нашему общению с Богом. Если помехи не исчезнут, то как общаться с Богом? На фронте радист, когда слышал помехи, говорил тому, кто его вызывал: «Не слышу вас, слышимость «ноль»» или «Слышимость «единица», проверьте связь и повторите попытку». Из‑за помех человека не было слышно. Слышимость должна была быть выше «трёх». Слышимость «пять» считалась очень хорошей. Иначе радист кричал, а его не было слышно из‑за помех. Сначала он должен был настроить передатчик и приёмник своей рации, а потом настроиться на одну частоту с центром.

Так и для того, чтобы настроиться на одну частоту с Богом, необходимо свой передатчик настроить на частоту любви, а приёмник на частоту смирения; чтобы Бог слышал нас и чтобы мы Его слышали, ведь Его частота — это любовь–смирение. Человек должен трудиться, сколько может, чтобы поймать эту частоту. Тогда он войдёт в общение с Богом, и его ум будет постоянно пребывать в Боге. Желаю вам войти в это общение. Аминь.

Корысть препятствует общению с Богом

— Ееронда, Вы сказали, что мне нужно зарядить мою батарею духовным содержимым. Как это сделать?

— Старайся приобрести духовное благородство, любочестие, чтобы ушла корысть. Корысть препятствует молитве, потому что разлучает человека с Богом, поставляет непроницаемую стену. Знаешь, что значит непроницаемая стена? Словно Бог тебе говорит: «Чадо, я тебя не понимаю!».

— Геронда, может ли монах быть последовательным в исполнении своих монашеских правил, но при этом страдать отсутствием жертвенности и любви к братиям?

— Конечно, может. Если он думает только о себе, то может молиться, подвизаться и т. д., но при этом иметь большое о себе мнение и быть равнодушным к другим. Но тогда он всегда будет оставаться нищим. Ведь пока человек занят собой, не в смысле заботы об искоренении своих страстей, а в том, чтобы делать, что ему нравится, что удобно, он не может преуспевать.

— Значит, геронда, и в послушании, во всём, всегда и везде нужно быть хорошим.

— Во всём! Чтобы иметь общение со Христом, нужно быть во всём угодным Христу. А Христу угодно, чтобы мы угождали нашему ближнему в хорошем смысле. Поэтому я обращаю особое внимание на духовное благородство, на жертвенность. Ведь если монах исполняет правило, а на другое — жертвенность и т. д. — не обращает внимания, то и правила его становятся бесполезны.

Когда я пришёл в монастырь[9], меня как новоначального поставили помогать трапезарю. Тогда один престарелый монах восьмидесяти лет, совсем дряхлый, попросил, чтобы я ему в келью носил суп. Я заканчивал послушание и носил ему суп. Как‑то раз это увидел один брат и сказал мне: «Не приучай его особо, а то потом станет просить то одно, то другое и совсем не даст тебе покоя, не сможешь даже правила своего исполнять. Со мной знаешь, что произошло? Помог я ему как‑то раз, когда он болел, так он меня потом вообще в покое не оставлял, то и дело стучал в стену: «Окажи любовь, сделай чай» или «Окажи любовь, помоги повернуться». Потом через несколько минут опять, тук–тук: «Окажи любовь, положи мне горячий кирпич[10]». Кирпич — чай, кирпич — чай, какие уж тут правила, так что под конец я стал уже выходить из себя!» Ты только послушай! Кошмар! Старый человек страдает, стонет, просит его о помощи, а ему неохота идти, чтобы не прерывать правила! Бред какой‑то. Для Бога гораздо важнее «кирпич — чай», чем все его поклоны и чётки, сотворённые… со всяческим прилежанием! С одной стороны, говорил: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя», — а с другой: «Оставь меня в покое»!