О молитве Иисусовой и Божественной Благодати - [24]

Истинно духовная жизнь начинается с восприятия человеком всыновления Богу по благодати, а поскольку человек становится сыном, постольку становится, подобно Христу, духовным наследником Отца Небесного, и Тот дарует ему, сыну по благодати, Ум Христов, дабы усыновившийся жил во славу Бога.

Владыка Антоний в последние годы жизни.

Комментарии

1. Правило (К стр. 29)

В тех случаях, когда автор ведет речь о келейном правиле или дает практические советы по иным поводам, от читателя требуется известная доля рассудительности. Надо полагать, что некоторые особенности в наставлениях владыки Антония связаны с тем исключительным положением, в котором находились верующие на рубеже 50–60-х годов, когда, после едва окончившихся сорокалетних гонений на Церковь, уже начинались новые преследования. Работа писалась для «немонастырских» монахов и подвижников, подвизавшихся в миру без наставников и старцев, вне монастырского устава и традиции, при отсутствии духовной литературы, в условиях враждебно настроенной окружающей среды, при вынужденных заботах о своем материальном и социальном положении. Этим могут быть обусловлены отдельные рекомендации, в частности относительно молитвенного правила, которые не вполне применимы в иное время, в иных условиях.

Келейница владыки — матушка Антония по этому поводу вспоминает: «Владыка учил, что если монах не будет вычитывать каждый день монашеское правило (суточный богослужебный круг), то он не устоит — не выдержит монашеской жизни. Он говорил это всем своим постриженникам, которые были в миру. Все чада его, в том числе профессора и начальники, выполняли это правило. И я выполняла. Не менее пяти часов в день на это уходило. Сейчас-то проще — службы в церкви каждый день идут».

Нужно учитывать и тот факт, что владыка Антоний писал данную работу отнюдь не для широкого круга читателей и не предполагал ее публикацию. Она предназначалась для его духовных чад — людей, которых он лично знал и окормлял, за которых молился, за которых, как духовный руководитель, брал на себя определенную ответственность перед Богом. Нынешнему читателю следует воспринимать слово владыки с учетом этих обстоятельств и к применению его рекомендаций относиться с должной рассудительностью.

Например, автор предлагает начинающим добавлять к обычному правилу по пятьсот молитв Иисусовых, и утром и вечером. Между тем сегодня в среде монашествующих есть мнение, что даже обязательная для иноков «пятисотница» небезопасна для современного человека, подвизающегося в миру, по причине значительно большей подверженности плотским искушениям. Тем более осторожно следует относиться к повторению такого правила и утром, и вечером.

Прп. Варсонофий Оптинский[4], обсуждая нормы молитвенного правила со своими мирскими чадами, говорил: «Вам, при ваших занятиях учебных или иных, невозможно всю жизнь наполнить Иисусовой молитвой, но каждый из вас проходит кто 20, кто 40, кто 50, а кто и 100 молитв в день. Каждый по своей силе навыкает ей. Пусть один преуспел на дюйм, другой на аршин, третий на сажень, а иной, может быть, и на версту ушел вперед, — важно, чтоб хоть на дюйм, да уйти, — и слава Богу!»^{1}.[5]

Весьма осторожный и рассудительный свт. Игнатий Кавказский (Брянчанинов) предписывает монастырским инокам следующее правило: «Первоначально положи себе произносить сто молитв Иисусовых со вниманием и неспешностью. Впоследствии, если увидишь, что можешь произнести больше, присовокупи другие сто. С течением времени, смотря по надобности, можешь и еще умножить число произносимых молитв»^{2}.

Однако встречаются советы совсем иного характера. Видимо, в этом вопросе нужно немалое рассуждение, учет индивидуальных обстоятельств и совет старших. Вот что пишет, например, свт. Феофан Затворник человеку, еще только приступающему к обучению Иисусовой молитве: «Урок молитвенный надо исполнять зараз. Начать с меньшей меры. Например: дня два — три по 1000, потом дня два — три по 2000, потом с неделю и более — по 3000. На 3000 можно подольше побыть. После прибавить по 1000… Лучше всего отбывать сей урок ночью… И молитву сию творить всякому, не монаху только, но и мирянину»^{3}.

Поучительный эпизод встречается в жизнеописании епископа Варнавы (Беляева)[6]. Однажды монахиня, творившая по тысяче молитв Иисусовых, просила у владыки благословения увеличить правило, — он же ей посоветовал: «А вы сделайте себе экзамен. Не тысячу… а вы только десять молитв Иисусовых проговорите, но так, чтобы между ними не прорвалась и не проскочила ни одна посторонняя мысль и представление». Вскоре, — вспоминает владыка, — «эта монахиня пришла и покаялась, что задача оказалась ей не по силам. Она никак не может эти десять молитв произнести, что-нибудь не вспомнив, на что-либо не обратив внимания. А то так увлечется в сторону своими мыслями, что забывает уже, где она и что ей нужно делать. Даже удивляется, как это трудно. Не надо было после этого разъяснять, что у нее нет настоящей молитвы. Нам кажется, что мы молимся хорошо, некоторые схимники и монахи, на самом деле, помногу молитв читают, но толку от этого ничуть. Это работа „вхолостую“, в действительности же она не движется… Дело в том, что Бог награждает [Своими]