О Милтоне Эриксоне - [71]

Э.: Вы осознаете только мой голос. И этого достаточно, так ведь?

№ О, да.

Э.: Вы здесь с медицинской целью, для демонстрации. И сде­лайте глубокий вдох, и полностью проснитесь — отдохнувшей, свежей и полной сил. (Она открывает глаза). Как по-вашему, вы совсем проснулись?

Ну... (пауза) Нет. Я не могу опустить руку.

Э.: Вы не можете опустить руку.

Э.: Вы имеете в виду, что ваша рука все еще спит?

Сейчас я поднял ее руку без реального наведения транса. Я навел транс не вовремя, раньше чем хотел это сде­лать. Поэтому я разбудил ее в связи с индукцией транса, про­явившейся в поднятии руки. Другими словами, были созданы два различных трансовых состояния, и ей нужно было пробу­диться от обоих. И я позволил ей показать, что она просну­лась, но она не смогла продемонстрировать полного бодрствова­ния, так как ее рука была все еще поднята. Она не могла ее опустить. И такое сегментирование тела очень важно в гипнозе, медицине и стоматологии, и в экспериментах с цветовым зрени­ем, и вообще в любых психологических экспериментах. В пси­хотерапии вы разделяете вещи.

Вы предвидели это? Вы знали?

О, да, я знал.

Давайте поменяем их. Пусть поспит другая рука (он подни­мает ее левую руку, и правая рука падает вниз). Что вы чувствуе­те?

В левой руке сейчас те же ощущения, что были в правой.

Э.: В левой руке сейчас те же ощущения, что были в правой. Глаза открыты широко?

№ Да, думаю, да.

: Думаете, да?

№ Сейчас я так думаю.

Э.: Вы начинаете сомневаться?

Ну, в подобной ситуации всегда появляются со­мнения. (Ее веки начинают опускаться).

Э.: Всегда появляются сомнения. И когда врач говорит: “Я со­мневаюсь, что вам больно” — какова ваша реакция?

(Пауза) Я не знаю. Меня не очень мучает боль.

Э.: Разве это не здорово?

Думаю, это замечательно.

Она обучает их своим поведением.

Она обучает зрителей своим поведением. И когда врач сомневается в боли, можете ли вы сомневаться в ней? Это здорово. Вы можете сомневаться в ней. И можете видеть, как меняется движение ее век. И можете обнаружить, что вы, ве­роятно, реагировали на произнесенные слова, пусть даже они были сказаны вскользь, вы можете быть свободными от боли. Вы вызываете у себя сомнение. “Боль?” Ребенок с психосома­тической астмой. Вы говорите ему: “Знаешь, у тебя астма, и тебе трудно дышать. Возможно, какая-то часть астмы возникает из-за твоего беспокойства и страха. Ты, вероятно, не заметил бы, если бы только пять процентов возникло из-за страха. Ты, вероятно, не заметил бы, если бы только десять процентов воз­никло из-за страха, а не из-за аллергии. И было бы приятно обнаружить, что только 80 процентов возникло из-за аллергии. Ты забудешь о 20 процентах, которые возникают из-за страха”. И это дает им ощущение спокойствия.

Я делал это с двенадцатилетним мальчиком. Его родители тратили 150 долларов в месяц на лекарства, которые прописал семейный врач. И через пару недель мальчик жил уже лишь с десятью процентами своей астмы. Его родители очень встрево­жились, потому что он не принимал таблеток и дышал легко. Они сказали ему, что этого нельзя делать, ведь у него очень тя­желая астма. Позже они сказали мне, что глядели друг на дру­га. “Это была наша тревога. Это мы до смерти напугали своего сына”. И я сказал им: “Да”. Родители сказали: “Вы говорили нам, что мальчик может быть спокоен и доволен”. Мы все со­вершаем ошибки. Мы не знаем, насколько сильно его легкие были разрушены астмой. Если вы не знаете, насколько сильна эмфизема, как вы можете взять на себя вину за его смерть? Вы ведь не знаете, мог ли он не умереть. А вы сразу же начинаете винить себя — суматошно, настойчиво. Вы не знаете, умер бы он от астмы через месяц. Мы ведь не знаем, насколько сильна была эмфизема, была ли она смертельной. Фактически это врач убил ребенка, прописав ему так много лекарств. Но они уже ничего не могли поделать, после того как мальчик умер. Я рад, что они пришли ко мне после этого.