О Милтоне Эриксоне - [68]

Шрифт
Интервал

Она не может открыть глаза, пока не поймет этого.

Объясните поподробнее этот момент.

Она не может открыть глаза, пока не поймет этого. “Как только вы откроете глаза, вы поймете, что вас нельзя за­гипнотизировать”. Она открывает глаза, и это означает, что она поняла. Это недирективное внушение на неосознанном уровне.

Э.: Скажите мне, вы считаете, что вас можно загипнотизиро­вать?

Думаю, что нет.

Э.: Вы так считаете?

Э.: Я хотел бы, чтобы вы объяснили мне вот это. (Он подни­мает ее правую руку, и рука повисает в воздухе). А что, когда- нибудь незнакомец поднимал вашу руку и оставлял ее висеть в воздухе?

Нет (улыбается).

Э.: А вы знаете, в гипнозе, в медицинском гипнозе, иногда тре­буется, чтобы пациент был очень, очень спокоен. Чтобы можно было все что угодно, даже операцию, выполнять при полном со­трудничестве с пациентом. И знаете, во время операции нет вре­мени объяснять пациенту, что он должен делать. Например, если я скажу вам закрыть глаза, вы могли бы закрыть их. Сейчас. (Она моргает и затем закрывает глаза).

Видно, как она начинает понимать.

Э.: Вы можете закрыть их так хорошо и держать их закрыты­ми так хорошо. И для хирурга это, вероятно, самое важное. И не­подвижность вашей правой руки, вероятно, самое важное для хи­рурга. Сейчас вы понимаете, какая дистанция между гипнозом ме­дицинским и сценическим. Сценический гипноз — это когда кто- то выпячивает грудь и выпучивает глаза...

Это объяснение предназначено и аудитории, и дру­гим субъектам. И я говорю со всеми субъектами. Тем самым я успокаивал их. И аудиторию.

Э.: (продолжая) ... и сообщает аудитории, какой он замеча­тельный человек. Но мне хочется, чтобы вы поняли, что вы — замечательный человек, способный сделать многое, что поможет вам в решении медицинских проблем. Делает ли это вас счаст­ливой?

Э.: Сейчас я не знаю, каким будет ваше будущее, но надеюсь, что если вы выйдете замуж и у вас будет ребенок, вам будет так удобно, так легко...

“Я надеюсь, что если вы выйдете замуж и у вас будет ребенок, вам будет так удобно, так легко”. Я разгова­риваю не просто с ней. Я имею в виду каждого. Потому что это значит, что я говорю со всеми, кто находится в поле мое­го зрения.

(продолжая) ... и если вам будут делать операцию, она бу­дет для вас удобна и легка, и любая хирургия будет легкой и удоб­ной для вас. И зубы лечить вам будет удобно и легко. Вам это нравится?

И обращаясь ко всей аудитории, сейчас я могу обра­щаться напрямую к субъекту, а вся аудитория по-прежнему ос­танется моей.

Э.: Очень?

Э.: Я очень рад. И надеюсь, вы сохраните это знание до конца жизни. И разве для вас важно знать, что я вас гипнотизировал; вам важно знать, что вы все это сделали сами. Я хочу, чтобы вы глубоко вздохнули один, или два, или три раза и полностью про­снулись.

И я увидел, как она пробуждалась сама, без моего вмешательства. “Один или два глубоких вдоха. И полностью проснись”. Она слегка приоткрыла рот. Разлепила веки. При­подняла голову. Изменила ритм дыхания. Все было сделано ею. Я также подчеркнул здесь, что гипноз осуществляется внут­ри нее. Его осуществляет не врач, не стоматолог и не психо­лог, а вы внутри себя. Так много врачей, начиная работать с гипнозом, думают, что они все делают. Но они только предла­гают субъекту на выбор то или иное с надеждой, что тот хоть на что-нибудь обратит внимание.

Э.: Привет. Скажите, как вас зовут?

Э.: Гарриет? По-моему, очень милое имя. Вы хотели бы обме­няться со мной рукопожатием?

Э.: Правда? (Поднимает ее руку, и она остается поднятой). Вы знаете, рукопожатие со мной — это довольно...

Вы видите, как подчеркнуто я отделяю ее руку от своей. Врачи, бывшие на том семинаре, посещавшие мои пре­дыдущие семинары, слышали, как я говорил о важности кос­венных внушений, медленных действий, дающих субъекту вре­мя для реакции. И дающих это время незаметно для них самих. Поэтому я отнял руку подчеркнуто медленно. И те, кто слушал меня ранее, — то есть большинство присутствующих — могли понаблюдать за этим.

Э.: И знали ли вы, что сможете войти в транс так быстро и так легко?

Э.: Вы можете, не правда ли, даже с широко открытыми глаза­ми? Знаете, если захотите, вы сможете видеть только себя и меня. И больше ничего. Ни телекамер, ни ламп, вообще ничего.

Знаете, когда я говорю: “Вы можете видеть только себя и меня”, она этого не проверяет. У нее не возникает жела­ния посмотреть и увидеть. Она принимает мои слова без тени сомнения. А когда что-то не вызывает у тебя вопросов, ты это что-то принимаешь как данность.


Еще от автора Джей Хейли
Терапия испытанием: Необычные способы менять поведение

Строгий научный метод редко удается изложить столь живо, ярко и понятно, как это сделано в книге известного психотерапевта Джея Хейли. Юноша, страдающий от тяжелого дефекта речи, и женщина, беспрерывно моющая руки; молодой человек, считающий себя писателем и неспособный написать ни строчки, и ребенок, впадающий в истерику при малейшем замечании… Избавиться от проблем всем им помогла психотерапия тяжелым испытанием и все они являются невыдуманными героями этой книги. В основу каждого из двенадцати рассказов положен реальный случай.


Что такое психотерапия

В книге рассматриваются новые аспекты понимания психотерапии и возможности их творческой реализации на практике; она знакомит опытных профессионалов с современными средствами ведения терапии, а начинающих специалистов с уже имеющейся практической базой. В издании представлены следующие темы: элементы эффективной терапии; работа с разными клиентами; извлечение максимальной пользы из обучающих программ; модифицирование клинических подходов в конкретных ситуациях; плюсы и минусы «живой» супервизии; распознавание и формирование уникальных умений терапевта; выбор супервизора.


Рекомендуем почитать
Лавровый венок

`Вся моя проза – автобиографическая`, – писала Цветаева. И еще: `Поэт в прозе – царь, наконец снявший пурпур, соблаговоливший (или вынужденный) предстать среди нас – человеком`. Написанное М.Цветаевой в прозе отмечено печатью лирического переживания большого поэта.


Оноре Габриэль Мирабо. Его жизнь и общественная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Шакьямуни (Будда)

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Рембрандт ван Рейн. Его жизнь и художественная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Андерсен. Его жизнь и литературная деятельность

Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.


Старовойтова Галина Васильевна. Советник Президента Б.Н. Ельцина

Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.