О, Мари! - [93]

– Послушайте, мне ничего не надо, я не в таких отношениях с Багдасаровым, но попрошу его быть объективным.

– Давид, о чем ты говоришь? Недостача есть. Вопрос в другом: захочет он переквалифицировать с хищения на халатность или нет. Как раз за это и платим! Ты же знаешь, когда возбуждают дело, ставят самую тяжелую статью.

– Ладно, я попрошу, чтобы он вас выслушал, и скажу, что вас рекомендовал мой хороший знакомый.

– Хотя бы так, а там видно будет…

* * *

Да, жалко человека. Какое драконовское, антигуманное законодательство действует у нас в сфере хозяйственной деятельности! Если сумма превышает две с половиной тысячи рублей – копейки, цена средней шубы, – человек попадает под расстрельную статью. Вот как дешево ценит «самая народная» власть жизнь своего гражданина! Четверо детей, молодая неработающая жена. Кому есть дело до них? Получается, именно жизнь человека ничего не стоит. Права Мари – нет, Варужан, она повторяет его слова: это не страна, а большой исправительный лагерь.

А кто мне даст хорошую страну? Хватит ли моей жизни, чтобы дождаться счастливого конца? И что делать? Трусливо убежать к французским круассанам? А мама, родные? Выходит, страна – это мои близкие и родные, а не город, в котором я вырос, и уж тем более не эта власть. Может, удобнее жить по существующим правилам? Ведь это пустяковая услуга – побыть посредником в деле, которое без труда можно переквалифицировать, и оно скорее на самом деле больше похоже на халатность, чем на хищение. Фактически за правильный подход мне предлагают почти мою десятилетнюю зарплату. А Багдасарову – сколько это будет? – да он за всю жизнь не заработает такие деньги! А здесь – без труда, и к тому же почти без риска. Всего лишь переквалификация. Это не преступление, а позиция следователя, к которой он пришел после изучения материалов дела. Разумеется, прокурор не дурак, он поймет, что Багдасаров ведет дело правильно, но не утвердит, пока не получит свою долю. Также надо будет, видимо, договариваться с надзирающим прокурором, заместителем начальника или начальником следственного управления, а дальше – с заместителем прокурора республики, который ведет следствие. Бо́льшая часть суммы, которая причитается Багдасарову, не менее тридцати тысяч, пойдет наверх. Но, черт побери, как хорошо иметь черную «Волгу»! С белокурой моей девочкой кататься по городу – вот ребята будут завидовать!

А что я скажу родителям? Откуда у меня деньги? Руководству что отвечу? Но ведь другие сотрудники после нескольких лет работы имеют и машины, и загородные дома. Отдыхают каждый год в Сочи и Кисловодске, каждый день гуляют в ресторанах. А мы с Мари должны довольствоваться вонючими такси и машинами частников? К тому же все мои старшие коллеги оформили свои машины и дома на кого угодно, даже на престарелых бабушек, только не на себя. А я оформлю на папу, он известный в республике человек. Нет, он меня из дома выгонит! А если оформить на Мари и сказать, что машину подарил мсье Азат? Он точно согласится, не откажет мне. Что ему за дело? Через месяц-два он уедет, осталось только продать дом и имущество. Непонятно только, что он будет делать с нашими деревянными рублями в Париже. Хотя есть и другой путь – купить у валютчиков доллары, франки, марки, фунты, что угодно, но это уже область не милиции и не прокуратуры, за этим следит валютное управление КГБ, а там хищники отменные. Поймают – посадят надолго или разденут догола. Жалко, Азат хороший человек, честный труженик. Предположим, он купит валюту – это можно, многие так делают. А как отправит за кордон?

Вот и выходит: чтобы хорошо жить в этой стране, надо воровать, брать взятки, обманывать. Сколько вокруг подпольных миллионеров, богатых цеховиков! Идеология и законы – отдельно, реальная жизнь – отдельно. Живем во лжи. Попадаются только жадные, не желающие делиться дураки и неудачники.

Но как хочется иметь машину! Мари будет восхищаться мною. А сколько девушек хотели бы быть на ее месте? Да черт с ней, с машиной… чуть не прошел мимо своего дома!

* * *

– Знаешь, папа, родители Мари продают дом. Что, если они купят для меня и Мари машину? Ведь советские рубли им там не особенно нужны.

– Это твои догадки или было такое предложение?

– Мне показалось, был какой-то намек в разговоре.

– Неплохо, но лучше, конечно, построить дом где-нибудь недалеко за городом или купить готовый, скажем, в Гарни. Речка, ущелье, горы, земля прекрасная, все растет. Я всегда мечтал жить на земле, иметь собственный сад. Может, когда выйдем на пенсию, переедем за город, а эта квартира останется вам. Надеюсь, твой брат станет известным спортсменом и тоже получит квартиру.

– Я подумал – наверное, все-таки откажусь. Жалко людей. У них такие проблемы впереди, ведь там тоже надо обосновываться, открывать свое дело, не жить же вечно за счет родственников. Ладно, уже поздно, пойду навещу Мари.

– Останешься или приедешь?

– Посмотрим. Как судьба повернет и какое у меня будет настроение часа через два.

– Вижу, настроение у тебя неплохое. Ну, дай Бог всегда тебе удачи, сын.

Глава 19

– Что за шум, а драки нету? Может, я не вовремя пришел?