О кошках - [2]

у себя со спины.

*** [3]

Я не хочу рисовать

как Мондриан,

я хочу рисовать, как воробей, съеденный кошкой.

Разговор по телефону [4]

По тому, как кот пригнулся,

как сплющился,

я видел – он обезумел от добычи;

и когда моя машина подъехала,

он вскочил в сумерках

и сбежал

с птицей во рту,

очень крупной птицей, серой,

крылья вниз, как сломанная любовь,

клыки вонзены,

жизнь еще есть,

но не много,

совсем не много.

сломанная птица любви

кот бродит у меня на уме,

а я не могу его различить:

звонит телефон,

я отвечаю голосу,

а вижу его, вновь и вновь,

и вялые крылья

вялые серые крылья,

и штука эта в

голове, что не знает пощады;

то всё мир, он наш;

я кладу трубку

а котостены комнаты

наваливаются на меня

и я б закричал,

но у них особые места для людей

которые кричат;

а кот идет

кот идет вечно

у меня в мозгу

*** [5]

Я видел ту птицу, и руки держал на руле, и видел крылья, и они были опущены, как сломанная любовь, крылья так и говорили, и кот бросился от колес моей машины, как двигается кот, а меня тошнит, пока я это пишу, и вся сломанная любовь мира, и все сломанные птицы любви так и говорили, и небо, покрытое смогом и дешевыми тучами, и злодейскими богами.

*** [6]

Я видел птицу, пока ехал домой с бегов как-то на днях. Она была во рту у кота, тот съежился на асфальтовой улице, над головой тучи, закат, над головой любовь и Бог, и он увидел мою машину и подскочил, подс-котчил, безумный, жесткая спина, словно развращенность безумной любви, и пошел к бордюру, и я увидел птицу, крупную серую, она болталась сломанно-крыло, крылья крупные и вывалены, уронены, перья расправлены, еще жива, пронзена кошачьими клыками; никто ничего не говорил, менялись сигналы, мотор у меня работал, а крылья крылья в уме у меня…

Кошка [7]

эта кошка шлендрает на пожарной лестнице

и она желта, как солнце

и никогда не видела она собаку

в этом районе, и ух, ну и толстая,

набита крысами и объедками из БАРА ХАРВИ

а я ходил по той пожарной лестнице

повидаться с дамой в гостинице

и она мне показывает письма сына

из Франции, а номер у нее очень маленький

в нем полно винных бутылок и печали,

и я иногда оставляю ей немного денег,

а когда спускаюсь по этой пожарной лестнице

там опять кошка и

она трется о мои ноги и

когда я иду к машине

она идет следом, и мне нужно осторожней

когда завожусь, но не слишком-то:

она довольно умная, она знает

машина ей не друг.

а однажды я поехал повидать эту даму

а она умерла. То есть, ее там не было,

в комнате пусто. Кровотечение,

сказали мне. и номер теперь сдается.

что ж, без толку грустить. Я спустился

по железным ступенькам и кошка была там. Я

взял ее на руки и погладил, но странно,

кошка была другая. шерсть грубая

а глаза злые. Я бросил ее наземь

и посмотрел, как она убегает и зыркает на меня.

потом сел в машину

и уехал.

Перышки

*** [8]

Арабы восхищаются кошкой, смотрят на собак и женщин сверху вниз, потому что те проявляют нежность, а нежность, считают некоторые, признак слабости. Ну, может, и так. Я не слишком проявляю. Мои жены и подружки жалуются, поскольку я душу свою держу отдельно – и тело свое отдаю, быть может, пуритански; но вернемся к чртв. кошке. Кошка – лишь САМА ПО СЕБЕ. Именно поэтому, когда хватает бедную птицу, она ее не отпускает. Вот он, представитель могучих сил ЖИЗНИ, что не отпустит. Кошка – прыкрасный дьявол. И здесь мы можем употребить это слово даже без определения «какой-то». Некоторых собак и женщин можно заставить отпустить – и они отпустят. А вот кот, черт, грозовые стены домов уж давно будут раздолбаны, а он все равно продолжит мурлыкать себе в молоко. Кот сожрет тебя, когда умрешь. Сколько б вы ни прожили вместе. Был некогда один старик, умер в одиночестве, как Бук, у нево не было женщины, зато был кот, и умер он один, и прошли дни дни дни, бедный старик начал смердеть, он не виноват же, но земля вращается и стираются останки того, что следовало бы похоронить живущим духам земли, а кот унюхал хорошую, для него, вонь мертвого мяса, и когда их нашли, кот отбивался когтями с пола, прилипши к исподу матраса, как камень, проел матрас, висел, как моллюск на скале, и его не могли ни сшибить дубинкой, ни оторвать, ни отжечь, а потому пришлось взять его и выбросить с проклятым матрасом. Видимо, однажды лунной ночью сквозь росу луны и листву, остужающую запах смерти, он отпустил.

В кошке нет ни духов, ни богов, не ищи их, Шед. Кошка – картинка вечной машинерии, как море. Ты ж не гладишь море, потому что оно хорошенькое на вид, а вот кота гладишь – почему? – ТОЛЬКО ПОТОМУ, ЧТО ОН ДАЕТСЯ. И кот никогда не знает страха – наконец – он лишь скручивается в пружину моря и скалы и даже в смертельной драке не думает ни о чем, кроме величья тьмы.

*** [9]

Я Не Всегда Ненавижу Кота, Что Убивает Птицу,

Лишь Кота,

Что Убивает Меня…

друг луна, друг кот, ты не просишь ни милости ни халтур ни даров,

лишь неги и лаванды. и домов. кусты. движенья

как в миске.

о юноши Принстона что пыхают трубками

о юноши Гарварда что пыжатся

корябая книжки ради надежности,

ибо друг луна, друг кот

у тебя нет оправданья

ты лишь розовые пыхи и пастельные

облака

бесполезен, как исподнее моей подружки на полу

или как моя подружка на полу

что напучивается ко взрыву