О команде Сталина - годы опасной жизни в советской политике - [4]
Чем бы закончилась эта борьба, неизвестно, потому что в решающий момент Сталин умер. Неудивительно, что в сложившихся обстоятельствах ходили слухи, что ему помогли, но никто так и не смог доказать это. Его смерть, вероятно, спасла жизни Молотова и Микояна, а также, возможно, курировавшего органы государственной безопасности Лаврентия Берии и других. Еще до того как вождь испустил последний вздох, команда взяла на себя коллективное руководство. Сталинская команда, как оказалось, могла справляться без Сталина довольно хорошо, в действительности, по сравнению с последними несколькими годами его жизни, даже значительно лучше. Все предсказывали, что после смерти Сталина наступит хаос, и сама команда опасалась этого, но на самом деле они осуществили успешный переход с минимальными (в советском смысле) людскими потерями и чрезвычайно широкой и радикальной программой реформ. Тот факт, что реформы были начаты немедленно, убедительно свидетельствует о том, что в команде за несколько лет до смерти Сталина сформировался негласный консенсус относительно желательности перемен в сочетании с признанием их невыполнимости, пока Сталин был рядом.
Подзаголовок книги — «Годы опасной жизни в советской политике»: опасность — важнейший аспект этой истории. Команда в целом была в опасности в начале 1930-х годов, когда безрассудная и невероятно амбициозная комбинация коллективизации крестьянского сельского хозяйства и форсированной индустриализации могла закончиться катастрофой. Политический террор конца 1930-х годов стал другим моментом повышенной опасности как для Сталина (поскольку террор мог выйти из-под контроля и обернуться против своего инициатора), так и для членов команды, которые наряду со Сталиным были преступниками, но им постоянно напоминали, что они могут стать жертвами. Фактически большая часть основной команды выжила как в политическом, так и в физическом плане: Сталин оказался для них верным покровителем, хотя в безопасности своих родственников и доверенных подчиненных, которые мерли как мухи, они не могли быть уверены[5]. Страх перед Сталиным был не единственным, что удерживало команду вместе, но он, конечно, постоянно присутствовал после первых лет.
Команда, режим и страна были в опасности во время Второй мировой войны, когда два с половиной года подряд шли сплошные поражения и отступления, пока зима 1942–1943 годов не повернула поток вспять. В годы после победы в войне, которые могли бы стать годами триумфа, отдельные члены команды снова оказались в опасности. В послесталинский переходный период команда быстро исключила одного из участников, Берию, из-за его явных амбиций и презрения к коллективному правлению, а также из-за страха, потому что у него, как думали члены команды, имелись компрометирующие их документы. В остальном команда оставалась более или менее стабильной до 1957 года, когда Хрущев стал проявлять амбиции и нарушать правила, что вынудило других членов команды попытаться обуздать его. Этот план дал сбой и привел к изгнанию Молотова, Кагановича и Маленкова, фактически — к концу сталинской команды. Но эпоха опасной жизни в советской политике к 1957 году уже завершилась. Ни одна из сторон этого конфликта не думала арестовывать или убивать своих соперников, а просто стремилась отстранить их от власти.
Идея написания этой книги пришла ко мне в начале 1990-х годов, когда впервые открылся сталинский архив (фонд Сталина в РГАСПИ, преемник старого партийного архива ЦК). Тогда стала доступна переписка между Сталиным и другими членами команды. Изначально речь шла о Сталине и Молотове, вице-капитане команды и сталинском альтер-эго на протяжении большей части обсуждаемого периода, но затем я осознала важность всей команды. Это произошло со мной в контексте другого архивного исследовательского проекта, в рамках которого я познакомилась с Серго Орджоникидзе, членом команды, который не только управлял тяжелой промышленностью с предпринимательским талантом и инициативой, но и энергично представлял интересы промышленности в Политбюро — это заставило меня понять, что именно так Политбюро, должно быть, и действовало[6]. Кроме того, я всегда чувствовала, что нужно написать такую книгу о советской высокой политике, которая отбросит в сторону разговоры о политических моделях и сосредоточится на людях и их взаимодействии. Это чувство было основано на ярких личных портретах, которые рисовал для меня в наших беседах в конце 1960-х годов мой советский друг и наставник Игорь Сац. В 1920-х годах в качестве секретаря наркома он был знаком с большинством партийных лидеров.
С открытием советских партийных и государственных архивов (но не архивов госбезопасности) стали доступны документы большинства лидеров — Сталина, Молотова, Кагановича, Микояна, Маленкова, Ворошилова, Орджоникидзе, Калинина, Кирова, Андреева и Вознесенского. Частично недоступными в 1990-е годы оставались архивы Хрущева, из-за его неоднозначного статуса бывшего лидера, а также до сегодняшнего дня полностью закрыты архивы Берии, участника команды, расстрелянного в 1953 году. С 1990-х годов в написании этой книги мне помогали многие биографии Сталина и документальные публикации. Один из авторов этих работ, Саймон Себаг-Монтефиоре, написавший очень живую биографию Сталина
Работа Шейлы Фицпатрик, специалиста по советской социальной, политической и культурной истории, посвящена проблемам индивидуальной идентичности в советском обществе, процессам ее «переделки» после революции 1917 г. и их социальным последствиям, а также начальному этапу новой трансформации идентичности после распада Советского Союза.Книга предназначена для специалистов-историков и для широкого круга читателей, интересующихся советской и российской историей.
Труд журналиста-международника А.Алябьева - не только история Второй мировой войны, но и экскурс в историю развития военной авиации за этот период. Автор привлекает огромный документальный материал: официальные сообщения правительств, информационных агентств, радио и прессы, предоставляя возможность сравнить точку зрения воюющих сторон на одни и те же события. Приводит выдержки из приказов, инструкций, дневников и воспоминаний офицеров командного состава и пилотов, выполнивших боевые задания.
Впервые в отечественной историографии предпринята попытка исследовать становление и деятельность в Северной Корее деспотической власти Ким Ир Сена — Ким Чен Ира, дать правдивую картину жизни северокорейского общества в «эпохудвух Кимов». Рассматривается внутренняя и внешняя политика «великого вождя» Ким Ир Сена и его сына «великого полководца» Ким Чен Ира, анализируются политическая система и политические институты современной КНДР. Основу исследования составили собранные авторами уникальные материалы о Ким Чен Ире, его отце Ким Ир Сене и их деятельности.Книга предназначена для тех, кто интересуется международными проблемами.
Наконец-то перед нами достоверная биография Кастанеды! Брак Карлоса с Маргарет официально длился 13 лет (I960-1973). Она больше, чем кто бы то ни было, знает о его молодых годах в Перу и США, о его работе над первыми книгами и щедро делится воспоминаниями, наблюдениями и фотографиями из личного альбома, драгоценными для каждого, кто серьезно интересуется магическим миром Кастанеды. Как ни трудно поверить, это не "бульварная" книга, написанная в погоне за быстрым долларом. 77-летняя Маргарет Кастанеда - очень интеллигентная и тактичная женщина.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.