О команде Сталина - годы опасной жизни в советской политике - [13]

. Молотов получил заметное повышение в 1921 году, когда Ленин перевел его на должность секретаря партии. Однако это продолжалось недолго, поскольку Ленин вскоре решил, что Молотов, будучи хорошим организатором, не был достаточно проницательным политиком для этой работы, и назначил Сталина на новую должность генерального секретаря, а Молотов оказался у него в подчинении. Молотов, возможно, был этим недоволен, и его тон в частной дискуссии со Сталиным о марксистской теории[39] несколько лет спустя предполагает, что он все еще настаивал на своем равенстве с ним. Тем не менее Молотов был на двенадцать лет моложе Сталина, он с гордостью вспоминал, что был самым молодым членом Политбюро[40], когда в 1922 году в возрасте тридцати двух лет вступил в него, тогда как Сталин был полноправным членом с момента создания этого органа в 1919 году. Молотов со своими пенсне и аккуратными усиками не очень походил на революционера даже в юности; он мог бы быть клерком в правительственном учреждении — должность, на которую он мог претендовать, имея диплом средней школы (полученный, когда он был уже профессиональным революционером). Ничем особенно не выдающийся и не слишком сообразительный[41], согласно его собственным воспоминаниям и воспоминаниям других, он был человеком весьма организованным и чрезвычайно трудолюбивым. Троцкий, которого он ненавидел, однажды раскритиковал его в Политбюро как одного из «бездушных партийных функционеров, которые каменными задами душат всякое проявление свободной инициативы и творчества трудящихся масс»[42]. Поправив пенсне, с видом раздавленного человека Молотов произнес: «Не всем же быть гениями, товарищ Троцкий». За ним закрепился эпитет «каменная задница».

Клим Ворошилов, лихой кавалерист, более известный своей личной храбростью, чем блестящим интеллектом, прошел со Сталиным довольно долгий путь: они были почти ровесниками и оказались соседями по комнате на подпольной Стокгольмской партийной конференции в 1906 году, а затем работали вместе в Баку. Но именно в Царицыне во время Гражданской войны[43], когда Сталин был политическим комиссаром Юго-Западного фронта, а Ворошилов — командующим армией, они близко сошлись, отчасти в противоборстве с Троцким, чьи военные приказы Ворошилов игнорировал, пользуясь защитой Сталина. Ворошилов родился в бедной пролетарской русской семье и начал свою трудовую деятельность на шахтах Донбасса в 10 лет. К пятнадцати годам он работал на фабрике, а в семнадцать присоединился к революционному движению. Его жена, еврейка по происхождению, Голда Горбман (впоследствии она крестилась и сменила имя на Екатерину), была его соратницей по революционной работе; он женился на ней в ссылке, до революции[44]. Несмотря на то что в дальнейшем у него была репутация военного, Ворошилов не служил в русской армии в Первой мировой войне; лишь после Февральской революции, будучи профессиональным революционером, он установил контакт с солдатами в Петрограде и был избран их делегатом в Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов. Он создал партизанский отряд на Украине во время Гражданской войны, затем стал одним из организаторов и руководителей Первой конной армии, участвовавшей в войне с Польшей в 1920–1921 годах. После войны он продолжил заниматься военным делом и в 1925 году стал наркомом обороны (должность, которую ранее занимал Троцкий). В конце того же года он стал членом Политбюро.

Лазарь Каганович, который был более чем на десять лет моложе Сталина и на три года моложе Молотова, работал с ними обоими в ЦК партии в начале 1920-х годов, хотя и на более низком уровне в иерархии. Они были секретарями, тогда как он был простым начальником отдела, хотя, по общему мнению, это был важный отдел с точки зрения прихода к власти Сталина — кадровый. Еврей, родившийся в черте оседлости на Украине, Каганович подростком работал на обувной фабрике и вслед за своими старшими братьями Михаилом и Юлием вошел в революционное движение. Во время Гражданской войны он был политическим комиссаром в Красной армии, служил в различных местах, включая Воронеж (где он впервые встретился со Сталиным) и Туркестан (где он сражался с местными повстанцами и внутрипартийными фракциями вместе с другим будущим членом команды Сталина, Валерианом Куйбышевым). Вероятно, по рекомендации Куйбышева, который только что переехал в Москву в качестве секретаря ЦК, Сталин в 1922 году пригласил Кагановича работать в секретариате. Один из его коллег характеризовал Кагановича как быстрого, энергичного, скромного, осознающего, что ему не хватает образования. Позже его жесткость и склонность к запугиванию подчиненных стали более заметны, чем скромность. Но, конечно, когда дело касалось Сталина, он оставался скромным; он был самым преданным из всей сталинской команды (по словам Молотова, «сталинист двухсотпроцентный»)[45], даже в пору неформальных товарищеских отношений в 1920-х годах никогда не мог заставить себя обращаться к Сталину на «ты», как все остальные. Они с Молотовым общались в секретариате, никогда не дружили, но могли работать вместе. Молотов говорил, что Каганович любил поплакаться: «Тебе легко, ты интеллигент, а я из рабочих»