О кино. Статьи и интервью - [21]

– Про фильмы «Жанна д’Арк» и «День гнева» я могу сказать, что самому человеку очень трудно судить о том, что происходит в его подсознании, однако если говорить о фильме про Христа, то в ваших словах определенно есть доля истины. Впервые я задумался о Евангелиях как о материале для фильма через некоторое время после окончания работы над «Жанной д’Арк». Затем в течение многих лет я пытался найти новый, отличный от традиционного, угол зрения, под которым можно было бы взглянуть на этот материал. Через несколько дней после 9 апреля 1940 года[34] я вдруг понял, что евреи в Палестине должны были чувствовать себя так, как мы сами себя чувствовали в годы оккупации, только на месте римлян теперь оказались немцы, а на месте Пилата – Ренте-Финк. При ближайшем рассмотрении обнаружились и другие параллели, например у евреев тоже было подпольное сопротивление: это были молодые и патриотически настроенные евреи – зелоты, которые нападали на отдаленные римские гарнизоны и поджигали дома и поля евреев-коллаборационистов.

О НЕПРЕДВЗЯТОСТИ В КИНО

– …И в «Жанне д’Арк», и в «Дне гнева» я совершенно сознательно стремился к непредвзятости. Да, священники в обоих фильмах приговаривают и Жанну, и ни в чем не повинную старую колдунью к сожжению на костре, но это происходит вовсе не потому, что эти священники были злыми и жестокими людьми. Они просто не могли освободиться от предрассудков и религиозных представлений своего времени. Мучая своих жертв, чтобы вырвать у них признание, они лишь желали обеспечить им жизнь вечную.

О ЗРИТЕЛЯХ

– Конечно же, я изо всех сил стараюсь подать материал так, чтобы зрителям было легко его воспринять, – однако следует признаться, что за исключением этого я ни минуты не думаю о публике. Сознательно я не предпринимаю ничего, чтобы «угодить» публике. Единственное, о чем я думаю, так это о том, чтобы найти решение, которое удовлетворит мою совесть художника. Можно ли работать как-то иначе? Мне кажется, нельзя. Во всяком случае, мой опыт подсказывает, что в тех отдельных случаях, когда я под чьим-то давлением или по собственному желанию отказывался от своих принципов, это лишь причиняло мне большой вред.

– Чем же вас как режиссера привлекает трагедия?

В трагедии мне проще воплотить мою индивидуальность и мои взгляды на жизнь, легче показать то самое «нечто», что заставляет людей прислушиваться, то «нечто», что выходит за рамки фильма, то «нечто», что – извините за банальность – люди «унесут с собой домой».

– Следующий вопрос – есть ли в фильме об Иисусе некая главная линия?

– Да, в известной степени, ведь я надеюсь, что этот фильм может помочь сгладить противоречия между христианами и евреями. В частности, я планирую, что роль Иисуса сыграет еврей. Множество людей представляют себе Иисуса как белокурого арийца. Мне кажется, это ошибочное представление стоит искоренить.

– Должен ли режиссер сам писать сценарий?

– Несомненно, в идеале режиссер сам должен писать сценарий. Он становится в полном смысле этого слова художником-творцом (в противоположность воспроизводящему художнику), лишь когда берется за сценарий сам. В этом случае он уже не просто иллюстрирует чужие взгляды. Сценарий картины возникает из внутренней потребности создать именно конкретный фильм, а не какой-нибудь или вообще любой. И поскольку такой режиссерский сценарий создает одновременно и содержание, и форму для фильма, этим самым он обеспечивает драматическое и психологическое единство в самой картине.

– Что для вас значит кино?

– Это моя единственная великая страсть.

1951

Экранизация пьесы «Слово»

Беседа с Йоханнесом Алленом

– Когда вам впервые пришла в голову мысль об экранизации «Слова»?

– Однажды вечером, двадцать два года тому назад, когда я оказался на премьере этого спектакля в Театре Бетти Нансен. Меня увлекла пьеса и потрясла та смелость, с которой Кай Мунк ставил одну проблему за другой. Я не мог не восхищаться той удивительной легкостью, с которой автор представлял свои парадоксальные утверждения. Выходя в тот вечер из театра, я уже точно знал, что эта пьеса может стать прекрасным материалом для фильма.

– А когда был написан сценарий?

– Через пару десятков лет. Я увидел идеи Кая Мунка в другом свете. Потому что за это время так много всего произошло. Новая наука, последовавшая за теорией относительности Эйнштейна, привела доказательства того, что кроме трехмерного мира, который мы можем ощущать всеми своими чувствами, имеется еще и четвертое измерение – время, а кроме того, и пятое измерение – пространство психики. Было доказано, что можно пережить события, которые еще не произошли. Открываются новые перспективы, которые заставляют нас признать глубинную связь между точной наукой и верой, которая опирается на интуицию. Приближая нас к более глубокому пониманию божественного, новая наука сможет вскоре дать естественное объяснение сверхъестественным явлениям. Образ Йоханнеса у Кая Мунка следует в наше время рассматривать под новым углом зрения. Кай Мунк уже предчувствовал это в 1925 году, когда в своей пьесе предположил, что безумный Йоханнес может находиться ближе к Богу, чем окружающие его верующие христиане.