О храбрых, нежных и влюбленных. Сказания Пятиречья - [18]

Губы Махмуда застыли, отказываясь произнести то, чего ждал от него раджа. Сасси пришла на помощь повергнутому в отчаяние дхоби:

– О раджа, отец мой! То, о чем ты просишь своего слугу, зависит не только от него.

– Кто же еще может распоряжаться жизнью девушки? – спросил удивленный раджа.

– Та, кому принадлежит эта жизнь.

– Твои слова справедливы, Сасси,- сказал раджа.- Решай же свою и нашу судьбу.

– О дочка! О луноликая! Прости нас…- взмолилась рани.- Прими, что принадлежит тебе по праву! Окажи милость мне, ничтожной!…

Сасси сжала в своих ладонях сложенные лодочкой руки матери.

– Нелегкую задачу задали вы мне, матушка-рани,- сказала она.- Решить ее так же трудно, как трудно было тебе доверить свою дочь на милость волн. Я хочу провести эту ночь в доме тех, кого привыкла считать своими родителями, и вместе с ними обсудить, что мне делать дальше. Завтра я сообщу вам свое решение. А сейчас, прошу вас, прикажите заложить повозку и отвезти моего приемного отца домой: самому ему, пожалуй, не дойти.

Миновала ночь. Раджа и рани с самого утра поджидали прихода красавицы-дочки, но часы шли, а ее все не было. Лишь под вечер во дворец явился Махмуд с письмом от Сасси. Дрожащими руками развернул его раджа. Вот что там было написано:

«Мои царственные родители!

Всю эту ночь я провела на коленях. Бурное течение реки уносило меня, в руках моих был амулет, который надела на меня когда-то матушка-рани, ее мольба звучала в моих ушах, ее слезы застилали мой взор.

Но все это – скорбь мгновений и часов. Идут ли они в сравнении с теми ласками и заботами, любовью и жертвами, которые вьют вокруг меня свой хоровод уже восемнадцать лет? Тем, кто взрастил меня, могу ли я достойно отплатить, если даже останусь в их доме на всю жизнь? Вот почему я не покину их, несмотря на слезы моей родной матушки.

Вчера вы просили у меня прощения, сегодня я молю: отпустите мне мою вину! Я буду приходить к вам всякий раз, как вы захотите меня видеть.

Ваша Сасси»

– Как Сасси решила, так и будет,- сказал раджа.- В свое время мы сами пустили наше счастье по течению реки. Теперь нам осталось одно: свято хранить нашу тайну и не мешать девочке жить так, как ей хочется.

Сасси вновь почувствовала себя вольной птицей. Махмуд и его жена вздохнули с облегчением. В первые дни после посещения дворца добрая женщина то и дело принималась обнимать Сасси, чтобы убедиться: девушка тут, с нею, даже раджа – и тот не смог отнять ее сокровище!

А между тем дивную красоту Сасси славили уже по многим городам и странам. Изящество, стройность стана, прелесть взора и черт лица, плавность походки и речи, пленительная игра, которую.дает смелость и свобода,- этот пышный букет, достанься он в удел одному человеку, озарил бы все вокруг, и людей, и город, наделил бы каждого частицей прекрасного. Милое лицо Сасси в легком облаке кудрей и впрямь напоминало светлый лик Луны.

Однажды через Бхамбор проходил караван из Кач Макрана. Купцы прослышали о несравненной красавице. Предводителю каравана Бебио довелось даже увидеть девушку.

– Клянусь Аллахом, эта юная Луна как раз под стать нашему ясному Месяцу – принцу Пунну! – воскликнул он.

Дело в том, что у раджи Кач Макрана было три сына. Два младших уже обзавелись семьями, старший же, Пунну, не нашел еще себе достойной подруги. Был он так прекрасен, что при виде его первые красавицы столицы прижимали руки к груди, чтобы унять рвущееся наружу сердце. Но Пунну отвечал им спокойным взором. Его сердце молчало.

Завершив дела в Бхамборе, купцы вернулись на родину, и Бебио, большой друг Пунну, поспешил во дворец, чтобы рассказать принцу об удивительной красавице. И Пунну вдруг загорелся желанием увидеть Сасси. Он жаждал любви – освободительницы от унылых догм, он стремился к встрече, которая высоко взметнула бы качели его сердца и позволила хоть однажды прикоснуться к небу. В отличие от братьев Пунну обладал тонкой и мужественной душой, он не вертелся, подобно младшим принцам, возле юбок и покрывал, и до сих пор женская красота лишь радовала его взоры, но не утоляла жар сердца. Одна богатая красавица готова была чем угодно пожертвовать ради Пунну, однако «купец» искал не этот «товар».

Когда Бебио рассказал принцу о Сасси, Пунну и впрямь решил уподобиться купцу. Над горами того края реяли тончайшие ароматы; душистые смолы, травы, масла и эссенции растекались из Кач Макрана по разным странам и городам. Пунну задумал стать торговцем благовониями. Нагрузив караван, уселся он на черную верблюдицу и отправился в путь. Вскоре он пересек пустыню и прибыл в Бхамбор.

Лавку свою Пунну поставил в густой зеленой роще, возле самой переправы. И смешались с воздухом, поплыли по роще ароматы жасмина, кевры, мускуса, душистых трав.

Торговец восседал посреди лавки на белоснежном шерстяном ковре. Широкая грудь, богатырские плечи, сияющие умом глаза, чистое сердце, горячая голова… Казалось, это сама молодая кровь и пылкие юношеские желания источали благоухание, наполнявшее тенистую рощу.

Мужественная красота Пунну манила красавиц Бхамбора сильнее, чем духи и благовония. В роще с утра до ночи толпились женщины. Каждую из них хозяин лавки почтительно величал – «рани», а когда он проводил смоченным духами комком белой шерсти по нежной девичьей ладони, самые застенчивые не могли устоять перед искушением и одаряли купца улыбкой.