О грехе и его последствиях - [5]

Как происходит в нас это новое, наше собственное падение? На сие дает нам ответ Aп. Иаков. «Кийждо», говорит он, «искушается, от своея похоти влеком и прельщаем. Таже похоть, заченши, раждает грех» (Иак.1,14,15). В самом деле, доколе душе наша благодатию Божиею не исправится и не освободится от наклонности ко злу, доколе в ней, как на худой почве земли сорные травы, непрестанно возникают разные греховные помыслы и желания нечистые. Сами по себе, они еще не составляют греха деятельного, а служат только признаком в нас греховного расположения, и так сказать материалом для беззакония: появление их в уме и сердце не нарушает нашей свободы, а только влечет нас, как выражается Апостол, и прельщает на грех. И коль скоро похоть греха не оплодотворяется свободою воли, то преступные мысли и желания остаются бесплодными, слабеют в душе, замирают и исчезают. В противном случае, если, вместе с пожеланием, последовало и несчастное соизволение на грех, если, вместо того, чтобы отвергнуть соблазн и искушение и подавить его разумом и совестию, мы приемлем его в объятия своих мыслей, соединяем с ним нашу волю, предаемся тому, что внушает вожделение и страсть, и решаемся исполнить злое намерение на самом деле: в то время — не прежде, «раждается», как говорит Апостол, грех. Рождается грех, хотя бы нам почему-либо и нельзя было совершить его на самом деле: ибо греховная похоть, воспринятая свободою, усвоенная волею, предназначенная к осуществлению рассудком, есть уже Полное и самостоятельное действие нашего духа и действие преступное.

Так побуждение ко злу в виде похоти бывает и извнутрь — от растленного грехом сердца, но весьма часто происходит и со вне — от людей и вещей, нас окружающих. Является какой-либо соблазн, путем видения или слуха входит в нашу душу и начинает влечь за собою волю и прельщает сердце. Если человек, вооружившись страхом Божиим и чувством долга, остается при сем на стороне совести, то соблазн, проникши в душу, теряет силу и наконец — исчезает. В противном случае, то есть, когда сей внешний соблазн усвояется сердцем, увлекает за собой волю, обращается в правило действий: мы падаем и грешим, если не внешне, то внутреннее. Разительный пример сего ниспадения ко злу представляет наша прародительница в Раю. Вот, она стоит пред древом познания добра и зла и смотрит на него, еще невинная: и змий влечет ее ко плоду запрещенному и древо, — змий, льстивым обещанием, что в древе нет смерти, как говорил Господь, а напротив ведение необыкновенное и независимость Божеская, — древо, своими плодами и красотою. «И виде жена, яко добро древо в снедь, и яко угодно очими виде ти, и красно есть, еже разумети». Греховное пожелание уже родилось в душе Евы, но могло быть отвергнуто и подавлено рассудком и твердою волею. Прародительница рода человеческого могла сказать себе: слова змия искусительны, но слова Бога и Создателя стократ вернее и святее: вид древа и плодов его прекрасен, но закон Божий еще вожделеннее. Могла сказать так, и пойти прочь. Таким образом и внутреннее и внешнее искушение осталось бы бесплодным и обратилось бы в ничто, отринутое, побежденное, оно даже укрепило бы волю на превозможение новых и больших искушений: но сердце несчастно! праматери нашей не устояло при сем в добре, увлеклось похотию, и преступление совершилось. «И вземши жена яде, и даде мужу своему, и ядоста». Подобно сему искушается и падает каждый из нас. Давид, например, случайно, видит жену Урии и, воспламенившись страстью преступною, совершает одно за другим, два ужасных преступления. Иезавель видит виноград ник Навуфея, решается, во что бы то ни стало, иметь его, и также достигает своей цели преступлением.

Наконец и посредственным и непосредственным поводом ко злу, во всех его видах, может служить для нас, подобно как служил для прародителей наших, сам первый виновник греха исконный враг человечества, дьявол. Ибо хотя человекоубийца сей связан узами всемогущества Божия, и ничего не может против тех, кои пребывают под сению благодати Христовой, но те кои своим неверием и нечестием уклоняются из-под сего свято го покрова, отверзают ему дверь в свое сердце, на сих несчастных людей дух злобы получает возможность действовать прямо и непосредственно, вдыхая в них от своей полноты зла хульные мысли, зловредные похоти и богопротивные замыслы Ужасный пример сего адского наития представляет злополучный предатель Христов, о коем прямо сказано, что дьявол вложил в сердце его, да предаст своего Учителя. То же слово Божие ясно говорит, что дьявол и доныне ходит, яко лев, некий кого поглотити. Впрочем и здесь мы возымели бы весьма неправильную мысль, если бы подумали, что он поглощает, кого хочет: нет, он поглощает токмо тех, кои сами того хотят, кои небрегут о средствах избегать сего льва и его ужасного поглощения. Доказательство сему тот же несчастный предатель. Мысль о предании была положена в душу его и принята ею: но Божественный Учитель при всем том не оставляет никаких средств, чтобы остановить его на пути предательства. Почему не оставлял? потому, без сомнения, что Иуда мог и принятую, усвоенную мысль о предательстве удалить от себя, отвергнуть и соделаться таки тем, чем был вначале, то есть верным учеником и Апостолом. Та же драгоценная возможность — возвратиться к своему долгу и совести остается и у каждого грешника, и если он не найдет некогда для себя извинения и ответа на суде, то потому, что мог, как говорит Апостол Павел, возникнуть от диавольские сети, и — не восхотел того.