О. Генри и его новеллы - [4]
Первый сборник новелл О. Генри «Четыре миллиона» вышел в свет в 1906 году. В последующие годы выходит еще восемь сборников: «Горящий светильник» (1907), «Сердце Запада» (1907), «Голос большого города» (1908), «Благородный жулик» (1908), «Дороги судьбы» (1909), «На выбор» (1909), «Деловые люди» (1909), «Коловращение» (1910). После смерти писателя вышли сборники «Всего понемножку» (1911), «Катящийся камень» (1912), «Бесхозное имущество» (1917), «О. Генрнана» (1920), «Постскриптумы» (1923), «Еще раз О. Генри» (1935).
У биографов О. Генри до сих пор нет единого мнения о количестве написанных им новелл. Одни утверждают, что писателем создано около трехсот новелл, другие называют более внушительную цифру — свыше шестисот.
Судьба творческого наследия О. Генри также претерпела немало превратностей. В различные периоды критики и историки литературы по-разному оценивали его творчество, причем амплитуда колебаний зачастую бывала поистине ошеломляющей.
Как уже отмечалось выше, при жизни О. Генри оказался свидетелем невиданного взлета своей популярности и славы. Первое десятилетие XX века в Америке называли «веком О. Генри», книги его выходили в свет миллионными тиражами, критики отзывались о нем восторженно, и некоторые из них даже сравнивали его с Шекспирам.
Затем, начиная с 30-х годов, происходит переоценка ценностей, и творчество О. Генри становится объектом достаточно суровой критики как на родине писателя, так, в частности, и у нас в стране.
Писателю создается репутация второстепенного автора, бездумного поставщика развлекательного чтива, представителя «розового» или «нежного» реализма, утешителя, убаюкивающего читателя «красивыми сказками» и тем самым уводящего его от действительности. Советский исследователь А. Старцев пошел дальше и даже назвал О. Генри «фальсификатором действительности». Некоторые американские литературоведы предрекали, что творчество О. Генри недолговечно и обречено в будущем на полное забвение.
В 50-е годы нашего столетия и позднее, особенно в год столетнего юбилея О. Генри, появился ряд работ о нем, отмеченных стремлением сломать такой стереотип восприятия писателя и уйти от этих далеких от справедливости оценок его творчества. И тем не менее приходится признать, что представление об О. Генри как о писателе неглубоком, в той или иной степени бытует и поныне, Сохраняется тенденция снисходительно отмечать положительные стороны его творчества, делить его новеллы на «хорошие» и «плохие».
Думается, такая тенденция малоплодотворна.
Об О. Генри пишут много и по-разному. Различны глубина суждений, точность анализа у тех или иных исследователей. И все же трудно отделаться от ощущения, что тонкость, глубина и своеобразие этого замечательного американского автора до сих пор не проанализированы в полной мере и не оценены по достоинству.
Впрочем, как бы ни относиться к творчеству О. Генри, непреложным остается тот факт, что забвение так и не стало его уделом. Пока литературоведы вели спор о достоинствах или недостатках О. Генри, издатели продолжали издавать, а читатели не переставали восхищаться его новеллами.
Минули годы и десятилетия, а любовь читателей к О. Генри не иссякает. Многие его современники, авторы, которые по праву были возведены в ранг классиков, заняли свои почетные места в учебниках по истории литературы. А творчество О. Генри продолжает оставаться живым. Как видим, предсказания о том, что век его новелл недолог, оказались несостоятельными.
Русский читатель впервые познакомился с переводами О. Генри в 1915 году. За минувшие 75 лет произведения писателя издавались у нас многократно. Да и в последние годы сборники новелл О. Генри выходят в СССР довольно часто. И тем не менее насытить ими книжный рынок практически не представляется возможным.
В чем же магия этого автора? Почему новеллы его и по сей день остаются излюбленным и увлекательным чтением? Чем привораживает он читательские сердца?
Прежде всего, вероятно, тем, что творчество О. Генри — мощный источник добра и человечности. Его новеллы не только пленяют и восхищают, радуют и увлекают читателя. Они пробуждают в его душе целый мир добрых чувств, вселяют в нее оптимизм и Надежду, проливают на нее бальзам утешения.
Вспомним, однако, что «утешительство» — это как раз тот «криминал», который вменялся писателю в вину. Долгие годы слово это воспринималось у нас со знаком минус. Считалось, что утешительство расслабляет человека, отвлекает его от борьбы. Но теперь, в период переоценки многих представлений и понятий, быть может, пришла пора пересмотреть такую точку зрения. Так ли уж криминально нести слово утешения людям, которые нуждаются в нем практически всегда?
Однако если говорить об утешительстве О. Генри, то нетрудно заметить, что оно все-таки особого рода. Автор отнюдь не стремится вселять в читателя несбыточные надежды или заставить его уповать на чудо. Просто он хочет обратить внимание на те подлинные человеческие ценности, которые всегда могут послужить опорой и утешением в наиболее трудных жизненных ситуациях. И тогда происходит нечто удивительное. Самые, казалось бы, плачевные финалы его новелл начинают восприниматься как счастливые или, во всяком случае, оптимистические. Приведем два примера.
«…Это решительно лучшее из всех «драматических представлений» г-на Полевого, ибо в нем отразилось человеческое чувство, навеянное думою о жизни; а между тем г. Полевой написал его без всяких претензий, как безделку, которая не стоила ему труда и которую прочтут – хорошо, не прочтут – так и быть!…».
«…Не знаем, право, каковы английский и немецкие водвили, но знаем, что русские решительно ни на что не похожи. Это какие-то космополиты, без отечества и языка, какие-то тени без образа, клетушки и сарайчики (замками грешно их назвать), построенные из ничего на воздухе. В них редко встретите какое-нибудь подобие здравого смысла, об остроте и игре ума и слов лучше и не говорить. Место действия всегда в России, действующие лица помечены русскими именами; но ни русской жизни, ни русского общества, ни русских людей вы тут не узнаете и не увидите…».
«…К числу особенных достоинств статей, помещаемых в этом издании, должно отнести их совершенную соответственность и верность идее и цели: так, например, «Уральский казак» – это не повесть и не рассуждение о том, о сем, а очерк, и притом мастерски написанный, который в журнале не заменил бы собою повести, а в «Наших» читается, как повесть, имеющая все достоинство фактической достоверности…».
«Во все времена человеческой жизни, с тех пор как люди себя помнят, были войны. Войны, с тех пор как существуют государства, начинались правительствами, а кончались – борьбой сословий; бедные принимались бороться с богатыми. Богатые противились и не хотели уступать. Тогда начинались народные движения; более долгие и более мирные движения называются реформациями, а более короткие и более кровавые – революциями…».
«Характерно для Левитова, что бытописатель, прикованный к месту и моменту, постоянно видя пред собою какое-то серое сукно жизни, грубость и безобразие, пьяные толпы России, крестьянскую нужду и пролетариат городской, он в то же время способен от этой удручающей действительности уноситься далеко в свою мечту – и она, целомудренная, поэтическая, сентиментальная, еще резче оттеняет всю тьму и нелепицу реальной прозы. В нем глубоко сочетаются реалист и романтик…».
историк искусства и литературы, музыкальный и художественный критик и археолог.