О, этот дивный, юный мир - [21]

— То есть съедобна? — Спросил Полковник, завзятый охотник и рыболов — Ну, тогда нам вообще не о чем беспокоиться.

Глава четвёртая Самый короткий план колонизации

Уже к воскресенью во временном городке колонистов, заполнившем собой всё поместье Алексея Кабанова, собралось без малого двенадцать тысяч человек и все эти люди были набраны по цепочке. Молодёжи из них было почти три четверти и это очень радовало Виктора. В отличие от своих критиков на канале «Челленджер», которые разразились громкими криками по поводу того, что все эти молодые люди не обладали достаточной квалификацией, он нисколько не волновался. У всех были родители и как раз они-то были профессионалами своего дела, да, и молодёжь была не такая уж и ущербная. Подавляющее большинство молодых колонистов имели профессии, а очень многие и опыт работы, но не это было самым главным, они все были полны энтузиазма и мечтали назвать своими именами горы и реки, моря и океаны, а также планеты Любианской системы.

Другим очень важным событием стало то, что будущие колонисты без лишних раздумий распродавали всё, что у них имелось на Земле ценного и уже внесли в фонд развития Виктории почти девятьсот миллионов удедов, да, вдобавок к этому Алексей Кабанов договорился тремя банками о предоставлении колонии на Виктории кредита в пять миллиардов двести миллионов удедов и дело оставалось за малым, — утвердить первичный список колонистов, чтобы получить эти деньги. Виктор вместе с отрядом своих космолётчиков, а это были люди разных космических специальностей, уже побывал в штаб-квартире «Лунных космических верфей» и те отобрали нужные им космические корабли. Как это ни странно, но не новые, а уже успевшие весьма основательно побороздить просторы галактики и прошедшие после этого капитальный ремонт на той космоверфи, на которой они были построены. Маша объяснила ему это очень просто:

— Вик, новая техника это всегда риск, а космический корабль, который отлетал свои положенные пятнадцать лет до первого капремонта, во время которого заменяются только генераторы перехода через риман, да, некоторые излучатели на блоке антигравов, это надёжная машина. Она уже переболела всеми детскими болезнями. В общем всё, что на ней могло сломаться, было сломано ещё в первые пять, семь лет эксплуатации, а срок службы до списания корабля в утиль, составляет семьдесят пять лет. Нам удалось ведь купить эти корабли только потому, что военному космофлоту они просто не по карману. Все эти три транспортника свою задачу уже выполнили и держать их на лунной стоянке это просто выбрасывать в космос по девяносто миллионов в год. Ну, а почему они достались нам так дёшево, я не знаю.

Виктор улыбнулся и открыл ей свой секрет:

— Маша, ты помнишь, что я передал господину Бергману? Это был образец нового сорта стали, которую Серёга начнёт производить уже через четыре месяца после того, как мы спустим на Гагаринское плато его ящики и всю её мы будем поставлять «Лунным космическим верфям». Вот потому-то мы и смогли так дёшево купить у него три транспортника, пассажирский лайнер и две дюжины вспомогательных кораблей.

— А вот это уже было лишнее! — Воскликнула Маша — У нас кораблей, больше, чем пилотов.

Виктор усмехнулся и сказал:

— Девочка моя, так у нас ведь ещё полгода впереди. Думаю, что когда народ узнает, что мы собираемся лететь на Викторию такой флотилией, то сможем найти ещё не одну сотню отличных пилотов с шурупами в голове.

— Да, ты прав Вик. — Согласилась Маша — Если будут корабли, то с пилотами затруднений не должно возникнуть. Боже мой, прошла всего неделя, а у меня такое ощущение, что целый год. Ну, что же, удачи тебе в Париже. Только смотри не проболтайся там, что ты тайком собрал у себя на сборном пункте почти две сотни бывших космолётчиков из Дальразведки. Надеюсь, что среди такого множества имён они нас не вычислят сразу.

Виктор вздохнул, но ничего не стал говорить этой женщине, хотя ему и хотелось ещё раз попытаться убедить её в том, что ничего Дальразведка не сделает ни ему, ни ей. Вместо этого он подмигнул ей и вышел из гостиной. В Париж он собирался лететь вместе со своими самыми главными помощниками, Алексеем, Полковником, его старшим сыном Романом и братьями Быстровыми не рейсовым флайером, а на скоростном флайере своего премьер-министра, за штурвалом которого уже сидел Игорь. Ему, как пилоту, он доверял полностью, хотя в его голове и не стоял чип, да, он и не был нужен для пилотирования флайера. Впрочем это тоже было не за горами. Его супруга тоже времени зря не теряла и уже договорилась о приобретении такого автоматизированного медицинского центра, какой даже и не снился деятелям из УКП, к которым Виктор испытывал всё большее и большее недоверие. Всю эту неделю он не только встречал в городке колонистов людей, но внимательно просматривал по ночам интересующие его материалы на «Челленджере», а их там было много.

Полёт до Парижа был недолгим и через полтора часа они совершили посадку на частной площадке в Тюильри и сразу же направились на бимобиле-лимузине на площадь Согласия, где находилась штаб-квартира Управления Колонизации Планет. Это был высоченный небоскрёб, в котором изо дня в день трудилось несколько тысяч человек и оставалось только удивляться, почему за последние десять лет почти четыре десятка колонизацией закончились спешной эвакуацией колонистов, а эти планеты попали в чёрные списки, как опасные для жизни. Виктора удивляло даже не это, а то, что он в принципе не находил их таковыми и считал, что всё дело тут было просто в плохой подготовке. Он, разумеется, ни за что не променял бы на них Викторию, которую уже считал чуть ли не своей собственностью, хотя ни единым словом не обмолвился о том, что выбирает именно её.