О, этот дивный, юный мир - [13]

— Алексей, добрый вечер, извини, но я сразу перейду на ты потому, что у меня есть для тебя дружеское и только потом деловое предложение. Ты не хотел бы заняться новым бизнесом?

Кабанов сразу же напрягся и спросил:

— Что это за бизнес, Виктор? Производство?

— Да, но немножко не такое, каким ты занимался раньше, покрупнее и посерьёзнее. — Ответил Борис Михайлович — Я хочу предложить тебе должность министра машиностроения. Понимаешь, я сегодня получил патент на управление колонией и теперь собираю команду, но не из тех идиотов, которые хотят загорать голыми у реки и нюхать цветочки в девственном мире, а из людей хватких и оборотистых, которые понимают, в чём заключается преимущество новых, никем не засранных территорий, где я смогу вводить те законы, которые понравятся мне и моим друзьям. В общем планета у меня уже есть, все права заставить её крутиться вокруг Любы так, как нам того захочется, тоже, ну, и несколько отличных парней на примете, включая наших предков.

Бывший работодатель Виктора Борисовича шумно выдохнул воздух и обмяк. С минуту он молча сопел, а потом сказал:

— Витя, я не верю, что тебе могло так подфартить.

Виктор Бобров усмехнулся и сунул под объектив видеофона свой патент, на котором было написано его имя:

— Надеюсь это тебя убедит?

— Я согласен, Витёк, когда лететь? — Завопил Алексей Кабанов — Парень, ты не представляешь себе, как меня уже задолбали все эти придурки! Стоило мне только сказать сегодня вслух о том, что мою компанию могут снова разделить, так на тебе, в обед ко мне припёрся какой-то говнюк из городского комитета экономического планирования, и заявил, что они приняли решение создать на базе моей компании целых три новых. Ну, не идиоты ли, резать по живому? Как они собираются делить мой модельный ряд, просто ума не приложу. Витя, я завтра же продам свою тоскливую богадельню городу и **ись оно всё колом! Слушай, партнёр, ты учти, у меня тоже есть старики, которых можно хоть голиком в атаку против ежей пускать, хоть склад с продуктами поставить стеречь, а ещё четыре взрослых сына с женами и шестеро внуков один другого чумовее. Младшему всего двенадцать, но он с одной мамкиной шпилькой для волос откроет и угонит любой бимобиль, просто какой-то чёрт с рогами и хвостом, а не ребёнок, но при этом до жути умный.

Виктор усмехнулся и сказал смеясь:

— Я думаю, Лёха, если парень умудряется вскрыть бимобиль такими нехитрыми инструментами, то значит это он может поучить инженеров, а не они его. Ничего, у меня дочка детский психолог и в её руках ремень такие петли выписывает, что она его враз в чувство приведёт. Да, на Виктории ему и негде будет гойдать. Там же бабай раз в десять больше, чем на Земле. Ладно, Лёха, ты вводную получил, в каком направлении тебе мозгами шевелить надо, так что думай, кого ты ещё в свою команду возьмёшь, я тебе доверяю, как своим собственным отцу и матери, жене не стал бы так доверять, поэтому действуй с оглядкой. На Викторию мы вылетим через полгода и у нас будет полтора миллиарда стартового капитала, вот в них нам и нужно уложиться.

Алексей широко улыбнулся, показал управляющему колонией свой кулак и весёлым голосом сказал:

— Ты это видел, Витёк, у меня с правой удар полтонны, так что за кадры не волнуйся, есть у меня несколько хороших друзей.

Следующим, кому позвонил Виктор, который сразу же почувствовал себя чуть ли не выпускником института маркетинга и менеджмента, был его однокурсник Борис. Тот хотя и был изрядно навеселе, сразу же протрезвел и его тоже интересовало только одно, — когда нужно вылетать. Когда он позвонил своему соседу и предложил ему должность министра чёрной и цветной металлургии на своей планете, тот чуть было не помчался к нему прямо через свою и его латифундии, отделённые друг от друга невысоким заборчиком, но услышав, что Виктору предстоит ещё обвести вокруг пальца деточек, всё-таки согласился подождать до утра, но сразу же заявил, что полетит на Викторию не один, а вместе со своими коллегами-маталлургами. Его отец и мать, жившие в Пекине, как только поняли, что предлагает им сын, сразу же стали собираться в дорогу и сказали, чтобы он встретил их в аэропорту в восемь утра вместе с их друзьями, которые были между прочим биологами по профессии, но Виктор и так прекрасно помнил, кто такие дядя Вова и тётя Неля.

Прикинув, что же это у него такое получается, ведь у дяди Вовы и тёти Нели, вместе с которыми его родители учились а Московской Академии Земли, тоже были дети, а у него самого две сестры предпенсионного возраста, он схватился за голову, думая о том, где их разместить. Правда, через пять минут ему позвонил Алексей и озабоченным голосом сказал:

— Витёк, у меня уже счёт пошел почти на сотню человек и весь народ отборный, чистой воды бриллианты и пахари, каких поискать. Я вот что думаю, у меня тут недалеко от города есть поместье, в котором уже завтра к обеду будет разбит городок для будущих викторианцев, тебе, кстати, тоже нужно бежать из дома, пока в тебя не вцепились всякие прилипалы. Так что завтра в семь я буду уже у тебя с фурами и рабочими. Не знаю, какой там климат, но я свой дом с Земли забираю и тебе советую то же самое сделать, чтобы потом не жалеть, ах, какой же я болван, ведь у меня в мастерской, в тайнике под дощечкой остались трусики моей первой девушки. Какая досада, нечего внукам показать! Вот тебе адрес моего поместья, так что направляй весь народ туда.