О дружбе. Эволюция, биология и суперсила главных в жизни связей - [16]
Но у теории Дарвина оставалась еще одна проблема. Как объяснить альтруизм? Дарвин установил, что некоторые муравьи в колонии не способны размножаться, посвящая свои жизни служению другим особям группы. Удивлялся Дарвин и поведению птиц, которые подают сигналы при приближении хищников. Зачем делать себя легкой мишенью? Такое самопожертвование не вязалось с теорией, в основе которой лежало стремление к выживанию.
Этот вопрос еще оставался открытым, когда Альтман сказал Уилсону, что хочет в течение двух лет понаблюдать социальное поведение макак-резусов на островке Кайо-Сантьяго. Уилсон принял эту идею с восторгом. «Нам не потребовалось много времени, чтобы понять, что мы изучаем две группы организмов – муравьев и приматов, – обладающих самыми сложными социальными системами в животном царстве, – вспоминал Альтман много лет спустя. – Вопрос заключался в том, есть ли между этими группами что-то общее»[57].
В июне 1956 года Альтман впервые прибыл на Кайо-Сантьяго, именно туда, где я побывала с Брент. Этот остров сам стал в 1938 году ареной проведения вынужденного эксперимента в области социального поведения. К этому времени стало понятно, что большая война неизбежна и многие регионы земного шара станут опасными или вообще недоступными. Кларенс Карпентер был одним из немногих американских ученых, обеспокоенных тем, что надвигавшиеся военные действия смогут перекрыть доступ к обезьянам Старого Света, обитающим в Индии и на Дальнем Востоке[58]. Первопроходец в изучении приматов в дикой природе, Карпентер живо интересовался вопросами поведения, но отвечать на них, не наблюдая животных, он, естественно, не мог. Его научная база, Колумбийский университет, была, кроме того, базой факультета тропических болезней, специалистам которого требовались животные для биомедицинских исследований. Карпентер убедил своих коллег в том, что решением могло стать создание новой колонии обезьян в Северной Америке. Эту колонию предстояло заселить макаками-резусами, животными, которые, ввиду своей выносливости, были превосходными объектами биологических и медицинских исследований. Кайо-Сантьяго, маленький, в то время пустынный островок у восточного берега Пуэрто-Рико, близ города Умакао, являл собой самое подходящее место для будущего питомника. Владельцев острова, которые пасли там коз, убедили освободить его для науки.
Были собраны деньги, и Карпентер отплыл в Индию в сентябре 1938 года, чтобы, как он сам выразился, заняться весьма нервным промыслом – отловом достаточного количества здоровых макак-резусов. Ему пришлось платить баснословные суммы вымогателям-посредникам, но в конце концов на территории семи провинций было поймано и доставлено в Калькутту достаточное число животных. Поиски капитана, готового переправить Карпентера и его обезьян домой, тоже потребовали времени и денег, потому что «пятьсот животных практически заняли всю палубу большого сухогруза», – вспоминал Карпентер. Когда живой груз был наконец доставлен на американский корабль «Коамо», война уже сделала Суэцкий канал небезопасным, и капитан решил плыть через мыс Доброй Надежды, огибая Африку. После остановок в Бостоне и Нью-Йорке Карпентер и его подопечные прибыли наконец в Пуэрто-Рико в начале декабря, через сорок семь дней после отплытия из Калькутты. Было пройдено четырнадцать тысяч миль, и на протяжении всего путешествия Карпентеру приходилось работать по четырнадцать-пятнадцать часов в сутки. «Целыми днями я чистил клетки и кормил животных; это изматывало и в плохую, и в хорошую погоду, – вспоминал он позже. – Можете себе представить, какую радость я испытал, доставив груз до места назначения»[59].
Хотя предполагалось, что Кайо станет питомником для разведения обезьян, у Карпентера была еще одна цель: создать для животных естественную среду обитания, где он мог бы относительно легко наблюдать взаимодействие обезьян. «Я был заинтересован… в способах самоорганизации популяции видами социального поведения, которые возникают среди животных спонтанно», – говорил он. Главный вопрос, интересовавший Карпентера, был относительно прост: почему животные живут группами? Но в 1938 году социальное поведение животных не было среди главных приоритетов науки. План изучения социальных взаимодействий на Кайо-Сантьяго прилагался к организации питомника, как включают расходы на здравоохранение в счет ассигнований на постройку шоссе.
Надежды Карпентера на то, что, освободившись из клеток, макаки самоорганизуются в группы соответственно регионам, откуда они прибыли, оказались беспочвенными. Обезьяны смешались, а затем последовала кровавая вакханалия: как территориальные животные, они попытались установить новую иерархию. Десятки особей погибли, включая и детенышей. Многих самцов утаскивали в море и топили. Поредевшее стадо в конечном счете разделилось на пять отдельных групп. Каждая обезьяна, живущая сейчас на острове, является потомком тех животных.
Несмотря на невероятные усилия, Карпентеру года два не удавалось установить на острове порядок. Тем не менее уже первые наблюдения оказались весьма плодотворными. Он сумел отметить сходство в поведении приматов – людей и обезьян – в то время, когда это видели очень немногие, за десять лет до того, как вышли в свет работы Харлоу. Карпентер писал, что, наблюдая обезьян, можно заметить зарождение начал человеческого поведения, однако «свободного от культурных барьеров и отчужденного от нашего в достаточной степени для того, чтобы избежать хорошо известных [
