О чем знает ветер - [71]
Энн зарделась, глаза сверкали, но встретить мой взгляд было выше ее сил. Потрясенная и сбитая с толку не меньше меня, она выказывала обычную реакцию на Майкла Коллинза. Он же, громила этакий, нимало не смутившись, выстроил нас для фотоснимка, а затем пригласил Энн танцевать. До меня донеслось жалобное: «Я не умею, мистер Коллинз!» Мик протест проигнорировал. А я вспомнил, с какой страстью танцевала прежняя Энн. Только услышит музыку – пускается в пляс, да еще Деклана тащит.
Мик, кажется, тоже не особенно поверил в неумение, а на случай, если оно реально, подстраховался – привлек Энн к себе на обширную грудь и повел ее, почти невесомую, в простеньком тустепе. Количество пар и непритязательность мотивчика позволяли Мику не столько кружить Энн, сколько топтаться на одном месте и обнимать ее. Он заговорил с Энн. Он глядел на нее с высоты своего роста, буквально пронзал взглядом – как человек, жаждущий выведать все секреты этой очаровательной хрупкой брюнетки. Вполне понятное желание. Я не слышал слов, но видел, как Энн встряхивает головой, как серьезно и обдуманно отвечает. И лучшее, что я мог в те минуты сделать, – это оставаться в стороне. Ради спасения Мика, Энн, себя самого я врос в стенку. Устроили это знакомство, уважаемый доктор Смит, – извольте терпеть.
Вскоре ко мне протолкался Джо О'Рейли. Вместе мы пошли к столу. Шон МакОэн, которого я совсем недавно (точнее, в июне) как врач посещал в тюрьме Маунтджой, выдвинул для меня стул, а Том Куллен вручил кружку с пивом. Все трое – Джо, Шон и Том – были чрезвычайно оживлены. Расслабились в связи с перемирием, почувствовали: теперь можно дать волю буйному темпераменту. С подпольными сходками, терактами, явками покончено. Никто не подслушает их разговоры, ничто не омрачит праздника. Я радовался за своих друзей. Действительно, когда в последний раз они вот так веселились на свадьбе, не выставив караульных, не опасаясь патруля, рейда, ареста?
Через несколько минут Мик подвел к нашему столику Энн. Она почти упала на стул, схватила мою кружку и, подмигнув, жадно ополовинила.
– Вот, возвращаю ту, которую узурпировал. Пойди потанцуй с ней, Томми, – распорядился Мик.
Взгляд его был тяжел, общий настрой начисто лишен ликования, что выказывали Джо с Шоном и Томом. Эти трое вели себя как люди, сбросившие бремя. Мик ничего не сбросил. Ему предстояло возглавить делегацию для обсуждения условий Договора, априори сомнительного. Кукольный спектакль еще не начался, а Мик – марионетка-прима – уже плечами поводил, словно пресловутые нити мешали ему распрямиться.
Я поднялся и протянул Энн руку. Она не стала отказываться, только извинилась за свое неумение, совсем как давеча перед Миком.
Легкая, она прильнула ко мне; ее кудри касались моей щеки, дыхание щекотало шею. Сам я отлично танцую. Выучился этому искусству отнюдь не из стремления притягивать взгляды. Скорее наоборот. В Ирландии выделяется не хороший, а плохой танцор – я же никогда не стремился выделиться. Я брал уроки танцев просто потому, что иначе было нельзя, впрочем, остальные аспекты моей жизни окрашены той же мотивацией. Вдобавок, если речь идет о национальных ирландских танцах, их исполнение на публике приравнивается к вызову британцам – тоже стимул.
Энн совершенно покорилась мне как партнеру. Неуверенная, она даже дышать старалась со мной в унисон. Я ощущал учащенное сердцебиение; я размяк, увидев, что Энн закусила нижнюю губку. Я дерзнул подушечкой большого пальца высвободить этот лепесток – и был награжден взглядом, какого никогда не дождался бы от прежней Энн. Ни о ее признании, ни о наших чувствах мы не говорили. Не сообщил я и о том, что из Гарва-Глейб исчезло оружие.
Вдруг раздался щелчок. Кто-то вскрикнул, и я инстинктивно заслонил собой Энн. Поодаль, за столиком, засмеялись. Ибо выстрел произвела не винтовка, а бутылка шампанского. Пробка вылетела, пенный напиток полился в бокалы, Дермотт Мёрфи произнес тост за смерть в Ирландии. То, что звучит как проклятие, на самом деле является здравицей. Смерть в Ирландии означает жизнь в Ирландии, а не иммигрантское прозябание на чужбине.
Все закричали: «Ура! Да будет так!» – и потянулись к Дермотту чокаться. Энн вдруг застыла.
– Томас, скорее скажи, какое сегодня число!
– Двадцать шестое августа. Пятница, – отвечал я.
Она принялась рассуждать вполголоса, будто припоминала что-то крайне важное.
– Пятница, 26 августа 1921 года. Отель «Грешэм». Какой-то праздник. Вроде свадьба. Томас, еще раз назови имена новобрачных!
– Дермотт Мёрфи и Шинед МакГоуэн.
– Мёрфи и МакГоуэн! Ну конечно! Томас, немедленно выведи отсюда Майкла Коллинза! Сию минуту!
– Энн…
– Я сказала, живо! Потом придумаем, как остальных эвакуировать.
– Да что происходит?!
– Скажи Майклу, это Торп. Да, вроде так его фамилия. В здании пожар, дверь забаррикадирована. Томас, чего ты ждешь?!
Без дальнейших расспросов я повлёк Энн к столу, за которым сидел Мик – пил, смеялся, балагурил, не поднимая, впрочем, свинцового взгляда.
Я наклонился над ним (Энн нетерпеливо переминалась за моей спиной) и сообщил о поджоге, предположительно, устроенном неким Торпом. Сам я впервые слышал эту фамилию.
Орегонская тропа, 1853. Наоми Мэй едва ли исполнилось двадцать лет, когда она овдовела. Это и стало началом настоящих испытаний для девушки и ее близких. В поисках лучшей жизни большое семейство Мэй отправляется в опасное путешествие на Запад.
Земли Сейлока прокляты. В тех краях не рождаются девочки. Альба – первая и единственная дочь, рожденная в Сейлоке почти за два десятилетия. Тайна ее происхождения известна лишь королю, который добился трона ложью, убийствами и предательством. Король растит Альбу как свою дочь. С детства принцессу охраняют лучшие ярлы. В их числе Байр, тихий юноша, наделенный нечеловеческой силой. Альба взрослеет, чувствуя его заботу даже на расстоянии, когда Байр воюет с врагами своего клана. Она мечтает о Байре и ждет его возвращения с войны.
В тринадцать лет Ферн влюбилась на всю оставшуюся жизнь. Его звали Эмброуз Янг, и он был самым красивым парнем в школе. «Он никогда не обратит на меня внимание» — так думала девочка с непослушными рыжими кудрями, брекетами и в очках с толстыми линзами. Но время шло, и все неумолимо менялось: их жизни, их мечты, их лица. Однажды Эмброуз проснулся монстром, а Ферн превратилась в настоящую красавицу… Это история о вечной любви. Это история о внутренней красоте, столь величественной, что внешняя красота никогда с ней не сравнится.
Его нашли в корзинке для белья в прачечной. Младенцу было всего несколько часов от роду, но смерть уже поджидала его за углом. Малыша окрестили Моисеем и назвали сломленным ребенком. Когда я услышала эту фразу, то представила, будто при рождении по его хрупкому тельцу пошла огромная трещина. Я понимала, что это всего лишь метафора, но картинка не выходила у меня из головы. Возможно, именно образ сломленного юноши и привлек мое внимание. Мама говорила, что весь город следил за историей маленького Моисея, но никто не мог ему помочь.
Вернувшись в свое время, Джейн должна адаптироваться к жизни в 21 веке. У нее остаются считанные дни на то, чтобы вычислить главного закулисного игрока, который в течение столетия плел паутину заговора. Ее враг опасен и жесток и не остановится перед новыми жертвами. Но Джейн предстоит не только помешать его зловещим планам, но и побороться за свою любовь…
Категория: джен, Рейтинг: R, Размер: Макси, Саммари: Попаданцы зачастую оказываются в другом мире случайно, без подготовки и без цели получше, чем простое «выжить». Однако не в этот раз. Древний вампир, который готовился к этому переходу последние несколько веков, успешно его осуществил. У него есть цель и приблизительный план, в который он позволяет жизни вносить свои исправления. Ведь так только интереснее.
Как выбрать одного из двух мужчин, когда к одному неудержимо тянется сердце, а к другому изо всех сил стремится душа? Я обычная студентка, чья жизнь была скучной до ужаса. Но однажды, по глупой случайности, меня занесло в другой мир. В мир, где леса заселяют невиданные прекрасные, но опасные создания, где воздух пропитан сладкой опьяняющей магией и где живут они, те самые двое, укравшие мое сердце и душу.
Девочка. Мальчик. Вспышка страсти. Сложные обстоятельства. Только один выбор: уйти или протянуть руку помощи, рискуя собой… Бонни – суперзвезда. Она красива, богата и невероятно знаменита. Бонни мечтает умереть. Клайд – никто. Он сломан, гениален и невероятно циничен. Все, о чем он мечтает, – это еще один шанс в жизни. Их встреча запускает бомбу замедленного действия… Вместе у парня без прошлого и девушки без будущего есть несколько дней, чтобы все изменить. Кем они станут друг другу? Незнакомцами, друзьями, соучастниками преступления или влюбленными? Их путешествие может изменить судьбу каждого, стоить жизни или длиться бесконечность…и один день.Если бы Бонни снова встретила Клайда, рискнула бы она всем?Это книга о близком человеке, который может скрываться за маской незнакомца.
Италия, 1943 год. Ева Росселли ищет спасение в стенах монастыря. Ее последняя надежда – друг детства и первая любовь, священник Анджело Бьянко. Он помогает многим беженцам, которых укрывает от гестапо католическая церковь. Для Анджело и Евы остается только жизнь и смерть, «сейчас» и «никогда». Они больше не сомневаются в своих чувствах. Готов ли Анджело рискнуть своей верой ради спасения Евы? Готов ли предать любовь к Богу ради любви к одной женщине?
Однажды жестокий король Золтев убил мою мать из-за ее волшебного дара. Чтобы скрыть и мой дар, она приказала мне навек замолчать. Прошло много лет, и молодой король Тирас, сын Золтева, захватил меня в плен. Все, о чем я мечтаю, — стать свободной, вновь обрести голос. Но для этого нужно убежать. А я — пленница маминого проклятия, молодого короля и… любви к нему. Он не похож на злого отца. Каждую ночь Тирас борется с чудовищем внутри себя. И каждую ночь, проигрывая битву, исчезает на несколько дней. В королевстве, где веками истреблялась магия, единственная сила, способная даровать свободу нам обоим, — любовь.
Холодное море выбросило осиротевшую Гислу на мрачные берега Сейлока. Она была обречена на гибель, если бы ее не нашел загадочный обитатель прибрежной пещеры. Ее спасителем оказался слепой мальчик Хёд, унаследовавший имя бога. Так они оказались связаны не только судьбой, но и магией рун. Когда Гисла поет, Хёд может видеть. Ни время, ни расстояние не способно их разделить, даже когда Гисла вынуждена стать дочерью храма и подчиниться безжалостному королю, а судьба Хёда предрешена древним пророчеством. Среди войн и интриг Гисла и Хёд сражаются против всего мира.