О чем рассказали мертвые - [7]
— Хм, — промычала она.
Симон возрадовался:
— О Боже, если мы его вылечим, то извлечем неисчислимые выгоды для нашей миссии! Приор Жоффре — влиятельный человек.
Плевать на влияние. Аделия видела только страдающего пациента и понимала, что если не вмешается, то несчастный будет мучиться, пока не лопнет мочевой пузырь и урина не отравит его организм.
А если она ошиблась с диагнозом? Существуют и другие причины задержки мочеиспускания.
— Хм, — произнесла Аделия снова, но уже другим тоном.
— Рискованно? — Симон встревожился. — Приору грозит смерть? Доктор, давайте еще раз все взвесим…
Аделия не обращала на него внимания. Она собиралась обернуться и даже открыла рот, чтобы спросить совета у Маргарет, и снова остро ощутила свое одиночество. Пространство, которое некогда заполняла тучная кормилица, опустело навек. Маргарет умерла в Уистрхеме.
Вместе с болью накатило чувство вины. Маргарет не следовало покидать Салерно и отправляться в дальнее путешествие, но она настаивала. Аделия любила кормилицу, ей требовалась спутница, однако она и мысли не допускала, что рядом может быть кто-то, кроме дорогой нянюшки. После долгих уговоров Аделия уступила. Плавание — почти тысяча миль по Бискайскому заливу, ужасные штормы — оказалось слишком трудным для старой женщины. Ее хватил апоплексический удар. Маргарет, двадцать пять лет служившая опорой Аделии, осталась в могиле на крошечном прибрежном кладбище возле Орна. А воспитанница вынуждена была добираться в Англию в одиночестве и действовать, как Руфь в стане врага.
Что бы посоветовала ей любящая душа?
«Не знаю, зачем спрашиваешь, ты все равно никогда меня не слушалась. Хочешь помочь несчастному, милая, так не интересуйся мнением, с которым никогда не считалась».
Аделия грустно улыбнулась, вспомнив энергичный девонширский говор кормилицы. Маргарет всегда была готова выслушать и утешить Аделию.
— Может, нам лучше уехать, доктор? — спросил Симон.
— Человек умирает, — бросила она. Как и Симон, Аделия понимала, что им грозит, если операция пройдет неудачно. Сойдя на берег незнакомой страны, они сразу почувствовали отчуждение окружающих. В подобной обстановке легко спровоцировать проявления враждебности. Однако если приор выздоровеет, выгоды перевесят возможные угрозы. Аделия была доктором, а рядом умирал человек. Выбора не оставалось.
Аделия осмотрелась по сторонам. Дорога, похоже, римская, протянулась прямо, как указующий перст. Налево, к западу, шли пустоши, с которых начинались болотные низины Кембриджшира. На горизонте тянулась багрово-золотистая линия заката. Справа поднимался поросший лесом склон невысокого холма, вверх по которому меж деревьев бежала узкая дорожка. Никаких признаков жилья — ни дома, ни хижины, ни лачуги пастуха.
Глаза Аделии остановились на канаве, напоминавшей неглубокий ров, что была проложена между дорогой и склоном холма. Салернка задумалась о содержимом низины. Она всегда так поступала, рассматривая творения природы.
Им потребуются уединенное место, свет и кое-что из содержимого канавы.
Аделия приняла решение.
Появились трое монахов, ведущих под руки страдальца приора. Рядом топал протестующий Роже Эктонский, по-прежнему настаивавший на действенности реликвии настоятельницы.
Старший из монахов обратился к Мансуру и Симону:
— Брат Ниниан говорит, что вы доктора из Салерно. — Нос у него такой, что можно поцарапать кремень.
Симон посмотрел на Мансура поверх головы стоявшей между ними Аделии. Твердо решив говорить только правду, он заявил:
— Между нами говоря, сэр, мы обладаем внушительными познаниями в медицине.
— Поможете мне?! — завопил приор, корчась от боли.
Симон почувствовал, как его толкнули локтем в бок, и храбро сказал:
— Да.
Брат Гилберт вцепился в руку больного, не желая отдавать своего благодетеля.
— Ваше преподобие, мы даже не знаем, христиане ли эти люди. Вам потребуется утешение молитвой, я останусь.
Симон покачал головой:
— Таинство излечения должно вершиться в уединенном месте. Только доктор и пациент.
— Во имя Христа, облегчите мою боль! — Приор Жоффре снова положил конец спорам. Брат Гилберт и христианское утешение были отброшены в сторону, двух других монахов приор оттолкнул и велел остаться, а рыцарю приказал стоять на страже. Качаясь на непослушных ногах, приор добрался до откидного задка повозки, где его подсадили Симон и Мансур.
Роже Эктонский побежал за повозкой:
— Ваше преподобие, если бы вы только попробовали чудесные качества пальца маленького святого Петра…
Раздался вопль приора:
— Я пробовал, но не могу помочиться!
Телега покатила по каменной дороге, поднимаясь по склону, и скрылась за деревьями. Аделия набрала чего-то в канаве и последовала за ней.
— Мне страшно за него, — промолвил брат Гилберт; в голосе прозвучало больше ревности, чем тревоги.
— Колдовство! — воскликнул Роже Эктонский. Других слов он подыскать не смог. — Лучше умереть, чем ожить в лапах Вельзевула.
Оба были готовы следовать за повозкой, но рыцарь приора, сэр Джервейз, любивший поддразнить монахов, внезапно преградил им путь:
— Он сказал «нет».
Сэр Джоселин, рыцарь настоятельницы, тоже проявил твердость:
Мистический детектив о таинственном Храме Судьбы. Путь туда указать мог Джа-лама, объявивший себя в начале ХХ века вернувшимся воплощением князя Амурсаны — великого воина и величайшего предателя в истории монгольских народов. Джа-лама — единственный из смертных, кто вернулся из Храма живым. Эта книга — рассказ о том, как в схватку за контроль над Храмом Судьбы вступили величайшие эзотерики 20 века. Джон Маккиндер — отец науки геополитики, Хаусхофер — выдающийся немецкий ученый и барон Унгерн.
Конец XIX века. Северный провинциальный городок. При загадочных обстоятельствах исчезает одно очень важное лицо. Для расследования этого необычного дела из столицы отбывает на пароходе генерал Виссарион. В то же время к месту событий спешат повозки итальянского цирка «Марио и Жези» и юный естествоиспытатель Дюнас на воздушном шаре. Вскоре все они прибудут в этот таинственный городок и станут героями не простой, а детективной истории.
В 1903 году две женщины — Амелия Сэч и Энни Уолтерс — были казнены в Лондоне за детоубийство.Прошло тридцать лет, и Джозефина Тэй решила написать роман о печально знаменитых «губительницах младенцев».Однако работа по сбору материала внезапно прервалась.Буквально в двух шагах от элитного лондонского ателье, где собирается весь модный свет, совершено жестокое двойное убийство юной модистки Марджори Бейкер и ее отца Джозефа.Поначалу Арчи Пенроуз, которому поручено расследование, склоняется к самому простому объяснению случившегося.
Иуда… Предатель, обрекший на смерть Иисуса Христа.Такова ОФИЦИАЛЬНАЯ ВЕРСИЯ, описанная в Евангелиях.Но… ПОЧЕМУ тогда ВЕКАМИ существует таинственная секта ИУДАИТОВ, почитающих предателя, как святого?!Молодой ученый, изучающий иудаитов, по случаю покупает и вскоре теряет старинную книгу духовной поэзии — и оказывается впутан в цепь ЗАГАДОЧНЫХ СОБЫТИЙ.За книгой охотятся и странный коллекционер, и агент Ватикана, и представители спецслужб.ЧТО ЖЕ скрыто в этом невинном на первый взгляд «осколке прошлого»?!
Прибрежный округ Пэнлай, где судья Ди начал свою государственную службу, совместно управлялся судьёй как высшим местным гражданским чиновником и командующим расквартированными здесь частями имперской армии. Пределы их компетенции были определены достаточно чётко; гражданские и военные вопросы редко пересекались. Впрочем, уже через месяц службы в Пэнлае судья Ди оказался втянут в чисто армейское дело. В моей повести «Золото Будды» упоминается большая крепость, стоящая в трёх милях вниз по течению от Пэнлая, которая была возведена близ устья реки, дабы помешать высадке корейского флота.
Жадные до власти мужчины оставляют своих возлюбленных и заключают «выгодные» браки, любым способом устраняя конкурентов. Дамы, мечтающие о том, чтобы короли правили миром из их постели, готовы на многое, даже на преступления. Путем хитроумнейших уловок прокладывала дорогу к трону бывшая наложница Цыси, ставшая во главе китайской империи. Дочь мелкого служащего Жанна Пуассон, более известная как всесильная маркиза де Помпадур, тоже не чуралась ничего. А Борис Годунов, а великий князь и затем император российский Александр Первый, а княжна Софья Алексеевна и английская королева Елизавета – им пришлось пожертвовать многим, дабы записать свое имя в истории…
1537 год, Англия. Полным ходом идет планомерное уничтожение монастырей, объявленных рассадниками порока и измены. Однако события в монастыре маленького городка Скарнси развиваются отнюдь не по сценарию, написанному главным городка Томасом Кромвелем. Его эмиссар зверски убит, обезглавленное тело найдено в луже крови неподалеку от оскверненного алтаря. Кто это сделал? Колдуны, приверженцы черной магии? Или контрабандисты? Или сами монахи? Расследовать убийство поручено Мэтью Шардлейку, горбуну, чей ум способен распутывать самые сложные преступления.
1921-й год, НЭП делает первые шаги. Уголовный элемент, пользуясь тем, что молодой советской республике, находившейся в кольце врагов, было не до него, поднял голову: убийства, разбои, кражи, мошенничество. Буйным цветом расцвела воровская «малина». Сотрудник уездной милиции Пётр Елисеев проявил себя в операции по поимке особо опасного преступника и был отправлен на усиление в губернский уголовный розыск. Его наставником стал более опытный товарищ — агент губро Колычев. И в первом же совместном деле сыщики столкнулись с дерзкими преступниками, прекрасными знатоками психологии.
Водоворот событий захлестывает Григория Быстрова и выносит его из тихой провинциальной гавани на оперативный простор – в северную столицу. Петроград двадцатых годов. Жизнь бурлит в эпоху НЭПа: энтузиазм народных масс, показная нэпманская роскошь, комсомольцы, чекисты, трактиры, налетчики, извозчики, бывшие офицеры, контрреволюционные заговоры. Где-то тут гуляет Ленька Пантелеев, шалят другие банды и уголовники-одиночки. Милиции есть чем заняться, и Григорий Быстров оказывается во всё это вовлечен. Но главное, что он должен сделать – спасти мужа сестры от ложного обвинения в убийстве.
НЭП, новая экономическая политика, породила не только зажиточных коммерсантов, но и большое количество преступников. Вымогатели, грабители, воры всех мастей вооружены до зубов – только что закончилась Гражданская война и деклассированный элемент ещё живёт по её законам. Когда майор российской полиции Георгий Победин оказался в 1922 году, ему пришлось вспомнить опыт «лихих девяностых». «Ревущие двадцатые» не стали для матёрого опера нерешаемой задачей. Если ты по жизни мент и специально обучен продвинутым методам криминалистики, уголовный розыск будет только рад новому сотруднику.