О чем поет вереск - [67]

— Дорогая, — не удержался от смеха Мидир. — Он волк. И советник дома Волка. Ему можно! Но, хочешь, я прикажу…

— Ой, не надо, прошу тебя!

— Не плачь, мой Фрох. Сегодня в Черный замок прибудут важные гости… Ты должна быть свежей и прекрасной.

Правда, уверения в том, что Этайн свежая и прекрасная всегда, несколько затянулась, а когда она все же заснула, сразу потянулся мыслью Джаред.

— Советник! — зло прорычал волчий король. — Ты решил и в спальню ко мне заглянуть?

— Ох, Мидир! Почему тебе так нравится смотреть на нее спящую? Сон и морок похожи; кажется, что она просто…

— Что?!

— Просто спит. Просто любит тебя, Мидир. Тебя, своего тюремщика, хоть и не знает об этом. Ты ей словно руку отрубил, а ведь свобода — это главное…

— Вон из моей головы!

***

По дороге из королевских покоев они остановились на галерее.

— Еще полчаса, моя дорогая, — шепнул волчий король Этайн.

Она подняла глаза, попросила тихо:

— Разреши мне перемолвиться с Джаредом.

Джаред проследовал за Этайн, и Мидир не выдержал, прислушался.

— …моя королева сама вызвала на разговор, сама добилась ответа и сама обиделась. Я боюсь, что чем-то еще не угодил вам?

— Я боюсь, что не гожусь в королевы… — всхлипнула Этайн и, кажется, собиралась удариться в слезы.

— Моя королева, — скорбно вздохнул советник и потянул из-под плотно застегнутого ворота подвеску на цепочке. — Я не могу показать это волкам, отец был бы недоволен.

Этайн встрепенулась, вытерла слезы.

— Мой отец женился по любви.

Мидир никогда не видел, чтобы племянник показывал кому-то изображение матери. Светлые волосы, серые глаза, усталая улыбка…

— Она прекрасна! — вымолвила Этайн. — Я знаю о судьбе ваших родителей. И мне жаль, Джаред, мне так жаль!

— У земных женщин, связавших судьбу с королевским родом волков, не слишком счастливая судьба, моя королева, — захлопнул подвеску советник и отвесил низкий поклон. — Но я буду молить богов о счастии для вас…

— Я видел, Джаред.

— Я знаю, Мидир. У Черного замка стеклянные стены. Я хотел, чтобы ты это увидел… Пойдемте, мой король. Нам пора встречать гостей.

***

По короткому жесту Алана с широкой площади торопливо увели гуляющих, с двух сторон выросли стражи в блестящих доспехах, заплескались на высоких древках черные стяги Первого королевства и за ними восьмицветные — всего Благого двора. На широком дворе собрались многие обитатели Черного замка.

Трубный звук разорвал тревожную тишь в преддверии прибытия высокого гостя.

Позади выросли Алан и Джаред, непривычно серьезный Мэллин встал по правую руку от короля. А по левую…

— Дорогая, ты… — Мидир только набрал воздух, чтобы убедить ее уйти, как Этайн на диво робко спросила:

— Можно, я останусь? Это ведь не опасно?

— Хорошо, любовь моя, — и Мидир не смог отказать.

— Кто же наш гость?

— Ллвид, вождь волков Севера.

Этайн нужно было показать, особенно этому ши. Прямой опасности не было. Особенно в его замке, в его мире!

Но когда со скрипом распахнулись кованые ворота, у Мидира екнуло сердце. Волк с волосами белее снега вошел в его замок.

Глава 21. Дары для вереска

Ллвид подходит медленно, и память Мидира услужливо высвечивает давнее воспоминание.

Утреннее солнце резвится на боевой броне старшего, буйство зимнего ветра треплет иссиня-черные волосы брата, развевает длинный плащ, сыплет на плечи искристый снег. Снежинки в ярких косых лучах вспыхивают как драгоценные камни, слепят Мидира, не дают попрощаться с братом, не дают убедительно сложить слова. Чем ближе Мэрвин к отцу, тем дальше от Мидира. Что уж говорить о Мэллине?

— Возьми меня с собой! — звучит почти умоляюще.

— Даже не думай, принц Мидир, — речь брата ровна и холодна одновременно. Он откидывает голову в жесте столь высокомерном и прекрасном, что Мидир не удерживается:

— Не думай? Наша мать погибла из-за…

— Тебе напомнить правила нашего дома? Не заставляй меня краснеть за твою забывчивость.

— Я… — Мидир втягивает воздух сквозь зубы, делает шаг назад, — прошу прощения, принц Мэрвин.

— Еще одно нарушение. В чем оно?

— Особы королевской крови не могут участвовать в одной войне, — произносит Мидир, злясь на себя вдвойне. Отец бы наказал каленым железом, брат будет напоминать не меньше месяца, а то и молчать презрительно. И неизвестно, что хуже. Но отец теперь почти не выходит из своей башни.

— Тем более, наследные особы, — заканчивает брат, окидывает взглядом ждущий его отряд королевских волков.

Мидир лишь вздыхает. Наследник, краса и гордость Джаретта — его первенец, Мэрвин. Второму принцу нужно будет лишь помогать ему править.

Мэрвин бросает голосом, так похожим на голос отца:

— Но не это главное. Ты принц. Ты не должен, не имеешь права просить прощения. Все, что ты делаешь — уже правильно и уже закон. Запомни это. И не уподобляйся Мэллину!

То ли вздох, то ли шорох подсказывают Мидиру, что младший тоже провожал Мэрвина. Но не выходил на свет, и теперь уже точно не выйдет.

Шаг, и еще один. То ли Ллвид идет неторопливо, то ли время для Мидира застывает.

— Отец? — недоуменно поворачивает голову Мидир на стук в дверь.

Мэллин пропал в Верхнем, Мэрвин должен был вернуться неделю назад.

Кромешная тьма. Лампы Мидир не любит, свечи погасли, но хватило запаха — король. Один.