О чем поет вереск - [57]

— Плотные балахоны не дали бы рассмотреть твои шрамы, — Мидир задумчиво сводил узнанное воедино. — Но друиды берегли тебя. Друиды учили тебя тонкостям любви…

— Не все друиды ходят в балахонах, — вздохнула Этайн, рассматривая травинки у его плеча. — Некоторые выполняют особые миссии, тогда их задача — сливаться с людьми. Таких называют клинками порядка. Это…

— Я знаю, кто это.

— Ого! Друиды мало рассказывают о себе, особенно посторонним… Все оказалось иначе, чем я думала. Убивает не только меч. Видишь ли, друиды считали, что я вызываю любовь. Влюбленный человек может стать слабым или сильным, может совершить невероятно прекрасные поступки, а может и невероятно ужасные. А уж убить… Особенно тех, кто еще ничего не совершил, но только может…

Этайн погрустнела, Мидир притянул ее к себе и поцеловал.

— Моя дорогая, я тоже могу убить ради тебя.

— Не шути так, пожалуйста!

— Не буду. Но, если придется, чужой жизни не пожалею.

— Мидир!..

— И своей — тоже.

— Мое сердце!

Теперь была его очередь утешать ее, стирая горечь прошлого — того прошлого, что он ей оставил.

— За сосновым бором — ничего, — потянулся Мидир к Джареду много позже.

— Все старые гнезда пусты.

— Но я чую их. Виверны есть. Их много и они плодятся!

— Мой король, я удвоил посты. Когда они объявятся, мы будем готовы. Вас ждать к обеду?..

— Да, советник. В малом зале.

Все та же комната на пятерых показалась Мидиру очень уютной. Почти домашней. Брат язвил, но меньше, чем когда бы то ни было раньше.

— Какое место в нашем распрекрасном мире мой царственный брат показал тебе сегодня, человечка?

— Кольцевой водопад! — вздохнув с восхищением, ответила Этайн. — С радугой! Вода не опускается вниз, а поднимается вверх. Делает круг, пропадает в земле, а потом возносится вновь!

— Тот самый, за который отец мало не убил его?

— За что?

Мидир накрыл своей рукой ее ладонь.

— Тот водопад открыл воронку в мир теней. Отец закрыл ее, но наказал еще более, чем за механесов. Нельзя просто так, для баловства, пользоваться магией.

— И попусту тратить бесценную магическую силу. Видимо, не хотел, чтобы сыновья повторили все его ошибки. Ведь Джаретт пытался сделать и не такое, — добавил Мэллин. Отбросил вилку и откинулся на спинку кресла. — Да, братец?

Не дождавшись ответа, Этайн решила продолжить, а Мидир слишком засмотрелся на нее, чтобы оборвать вовремя, вспоминая ее радость и брызги в волосах, которые на просвет казались совсем золотыми.

— …мы гуляли по сосновому бору, как вдруг показался черный волк с седой мордой. Мидир сказал, что он должен с ним поговорить один, закинул меня на дерево…

Опомнившись, он сжал руку Этайн, и та замолчала.

— О! И что сказал папа? Хоть прорычал в ответ?! — болезненно скривился Мэллин.

Алан с Джаредом переглянулись, но ничего не произнесли. Даже мысленно.

— Папа? — ошеломленно повторила Этайн. — Папа?! Мидир, я…

— Моя королева, мы уходим, — отшвырнул он салфетку. — У меня совершенно пропал аппетит.

— Ты ей еще и маму покажи! Пусть знает, с кем живет! — догнал хлыстом голос Мэллина, и Мидир не удержался. Стол отлетел к стене, заливая каменный пол вином. Загрохотала посуда…

Замок привычно подобрал вино и воду, побрезговав складывать разбитые кубки. Мэллин, отброшенный в угол, сидел, разглядывал вилку, вонзившуюся в стену около его головы.

***

— Я сказала глупость, прости, любимый, прости! — всхлипывала Этайн, почти повиснув на его руке. — Я и подумать не могла… Я не хотела!

— Это ты прости меня, моя дорогая, — Мидир, выйдя на открытую галерею, остановился и рванул воротник. — Ты ни в чем не виновата.

Этайн заплакала, уткнувшись в его грудь — теми слезами, что он сам никак не мог проронить. А он молча гладил ее спину.

— Ты говорил, маги могут упасть, — подняла она лицо. — А ты, ты тоже так можешь? Окончательно стать волком?! Как твой отец?.. Как это случилось?

— Джаретта держала Синни. Потом мама умерла. Ну, как умерла… Давай не о всем сразу!

— Мидир! — взмолилась Этайн.

— Впала в сон-жизнь и не очнулась. Зато теперь в старой башне дома Волка есть прекр-р-расная статуя!

Этайн ахнула. Лицо ее побелело, и Мидир, опомнившись, разжал пальцы, слишком сильно сжимавшие ее плечи. Поднял подбородок сердечком, поцеловал губы, заглянул в тревожные глаза.

— Когда Мэрвин ушел, все окончательно померкло для него. Отец передал мне власть, заперся в башне и занялся чистым колдовством… Однажды оттуда вышел огромный черный волк с белой мордой. У нас нет волков — таких, как у вас на земле — поэтому Мэллин сразу понял, с кем я хотел поговорить сегодня. В который раз безуспешно!

Этайн обожгла ярой зеленью всех деревьев мира:

— Я не знаю, как и о чем просить, мой король, мой муж, мое сердце, но умоляю — будь осторожен!

Прижалась порывисто, и Мидир ощутил ее близость едва не сильнее, чем сегодняшним жарким утром.

— Просто люби меня, Этайн, — прошептал он, не слишком задумываясь над словами. — Просто люби меня…

Потемнело быстро и внезапно, словно Луг накинул на мир синее покрывало. В темном хрустале воздуха над дальними горами вились бесшумные молнии, прошивая небо и землю, обещая ненастную ночь.

Один из сполохов обрисовал тень в начале длинного коридора, и Мидир пожалел, что они с Этайн не успели уйти с галереи. Чем ближе подходил младший, тем больше удивлялся Мидир — в руках у того серебрилось что-то, подозрительно похожее на поднос.