О чем поет вереск - [20]
— Мидир, скажи мне… Так ши оборотни или маги?
Этайн остановилась, и Мидир порадовался. Заходить пока не хотелось, хотелось растянуть этот миг роскошной неопределенности. Особенно когда Этайн так внимательно слушала его.
— Магическое, волшебное начало есть в каждом. Однако чем выше поднимается маг, тем более диким становится его внутренний зверь. Оборотная сторона волков особенно темна. Поэтому замок зовется Черным, — Мидир повернул голову к громаде дома, но успел заметить внимательный взгляд Этайн. — Кто-то справляется, кто-то… Падает. Обычно — падают. Тяжко остановиться на середине пути, тяжко понять, где твой предел. Возможно поэтому мало кто торопится стать магом.
— Волки платят за умение частью человечности?
— Меня не зря кличут бессердечным королем. Я кажусь не слишком похожим на человека?
— Наоборот, слишком! Слишком похожим, Мидир. Ты ее не растерял… — голос королевы упал до шепота.
— Кого?
— Человечность, — в голосе Этайн, словно в голосе феечки, зазвенели колокольчики. — Ты так печально это сказал: про сильных магов… А твой отец, он?.. — ахнула она.
— Пойдем, Этайн, — резко прервал ее Мидир.
Зря он затеял весь этот разговор. И уж точно не стоило делиться откровениями о судьбе отца и матери.
Алан поклонился и пошел рядом, открывая и придерживая двери.
На мосту горели факелы, их свет отражался в темной воде рва. Редкие ши, встречающиеся Мидиру и Этайн, приветствовали их и торопились в замок. Высокий стрельчатый потолок огромного зала выхватывали из первозданного мрака птицы света, феечки облепили статуи и колонны, светился, кажется, заглянувший отдельными цветами снаружи желтый вьюнок.
— Здесь… волшебно, — вымолвила Этайн, вступая под его своды. — Глупая, я все повторяю одно и то же!
— Вовсе нет, моя королева. Я рад твоей радостью.
Ши склонились в глубоком поклоне. Впрочем, тут же продолжили танцевать. Лугнасад — время свободы.
Мидир шепнул Этайн:
— Сегодня наш мир немногим отличается от Верхнего. Потанцуем?
— Я даже не…
— Этайн, ты обещала, — уверенно произнес Мидир.
Провел ее кругом под медленную мелодию, которую издавали стены. Отпустил на расстояние вытянутой руки, что показалось невозможным расставанием. Притянул к себе, чуть не коснувшись губами щеки, но Этайн увернулась. Слабо покачала головой, и Мидир кивнул послушно.
Он вел, она подчинялась. Мидир задумался.
Нет, не так. Она поддерживала его, была рядом.
Мидир на каждый Лугнасад старался радовать своих подданных, но с Этайн праздник впервые за долгое время и вправду радовал самого волчьего короля.
Этайн говорила — он отвечал, она спрашивала — он рассказывал. Она смеялась, и Мидир улыбался в ответ. Этайн успевала рассыпать улыбки и желать доброго Лугнасада всем, кто был рядом! Мидир же не видел никого, кроме нее.
Раз…
Этайн остановилась, ухватившись за руку Мидира и считая удары башенных часов.
Два, три…
Алан приблизился, неся на бархатной подушке черную корону с девятью острыми зубьями.
— Двадцать два, — досчитав, выдохнула Этайн. — Не поверишь, испугалась! С чего-то решила, будто уже полночь! Надеюсь, Эохайду сейчас весело…
Мидир улыбнулся. Змейка в покоях Эохайда еле ощущалась, но была еще жива.
*
— Уже полночь, король Эохайд! Поздравляю — ты теперь муж нашей Этайн. Наслаждайся этим, если сможешь! — режет тишину пронзительный голос Боудикки.
Стеклянный браслет — подарок королеве галатов в знак подлинного союза — ломается крошевом брызг в руке земного короля.
Эохайд глядит бешено, рвет со стены лук и выходит быстрыми шагами, не ответив ни Боудикке, ни конюшему Гератту, тихо молвившему: «Это лишнее».
*
— Ты спрашивала о короне! — произносит Мидир.
Волшебства так много, что воздух искрится. Слова короля волков пробиваются к Этайн с трудом, словно издалека или под водой.
— Это… обязательно? — спрашивает она медленно, погружаясь в магию, как в сон наяву.
Вздыхает на его молчание, и под пристальным взглядом Мидира надевает на себя черную корону. Зубья ее вытягиваются, а основание плотно облегает голову.
Теперь — можно.
— Вот это обязательно, — вздымает руку Мидир. Кровь стучит в виски. Сила тугими волнами закручивается вокруг двоих.
Этайн смотрит вверх, на пышную поросль омелы в высокой арке и отводит глаза, готовая отступить.
— Сжальтесь надо мной! Это всего лишь обычай, — торопится Мидир. — Я помню свое обещание. Моя гостья оскорбит меня отказом?..
Она склоняет голову к правому плечу.
Диковинная птица в серебристо-розово-черном оперении, невесть как залетевшая в дом Волка.
Этайн кладет руки на плечи волчьего короля и тянется к его губам своими.
Обычно целовал он — сейчас целует она. Нежное пламя, мягкие губы, требовательный язык…
Вереск. Сладость жаркого лета с еле заметной горечью — сожалением неизбежной потери.
Тепло тела, огонь души, биение сердца.
Как его руки обхватили ее спину наперекрест, притянули к себе, Мидир не замечает.
Рука Мидира тянется ниже, и Этайн, покраснев от слишком долгого и жаркого поцелуя, отстраняется, упираясь ладонями в его грудь.
«Это — все!» — мягко, но пугающе неотвратимо холодеет взгляд.
— Ты знаешь, что нравишься мне. И это был чудесный день в твоей дивной стране. Но он закончился!
Если самый странный человек во вселенной стал тебе другом и спас жизнь, что можно сделать, чтобы вернуть его? Даже если он остался на далекой планете Эндимион, потерявшейся в галактике. До Эндимиона многие месяцы пути, а шансов на то, что твой штурман выжил, и вовсе нет, нет ни корабля, ни надежды. Есть только дружба и вера.В соавторстве с Ириной Чук.
АННОТАЦИЯ Принцесса с далекого берега волей судеб и залогом мира оказалась замужем за фомором. Гвенн непривычно все: жизнь под водой, синяя кожа, рога, а у некоторых обитателей моря есть еще и рыбьи хвосты! Если желание соединить огонь и воду — воля старых богов, то у них нездоровое чувство юмора. А уж если муж лицом похож на любимого, то не знаешь, любить его или ненавидеть. Гвенн воспитывали как воина, она выросла в мире интриг, и ей все больше кажется, что опасность грозит и мужу, и самому морскому царству.
Дети редко рождаются у ши во времена темной эпохи, но в доме Волка их выросло трое. Двое из них обрели кольца истинной любви. Вот только этот дар несет смерть его обладателям, и принцесса Солнца засыпает мертвым сном. Чтобы спасти любимую, Дею нужно пройти через многое. Чтобы снять проклятие, им придется преодолеть еще больше. Однако жизнь в мире, вновь наполненном любовью и волшебством, может таить в себе новые опасности — пока не будут разгаданы все тайны и расставлены все точки над «ё».
Реальность — это то, что мы ощущаем. И как мы ощущаем — такова для нас реальность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.