О буддизме и буддистах. Статьи разных лет. 1969–2011 - [20]

Мне рассказали, в поселке Агинский в его честь, да и в честь праздника тоже, устроили спортивные состязания. Борец-победитель получил в награду барана. Сейчас, в дни кризиса с мясом в стране, это ценный подарок, да и для поддержания борцовской формы он необходим. Печальную участь барана прочел Далай-лама в счастливой улыбке борца и предложил ему любые деньги, чтобы баран остался в живых. Надо ли объяснять, что баран жив и поныне и что ему обеспечена долгая безбедная жизнь и почетная старость со священной ленточкой на шее – знаком особой милости Далай-ламы. Впрочем, может быть, это на ходу сочиненная легенда, но уж больно похожа на правду.

ПЕРЕД НАМИ СИДЕЛ ОДИН ИЗ САМЫХ ВЕЛИКИХ ДУХОВНЫХ АВТОРИТЕТОВ МИРА, ЧЕЛОВЕК, КОТОРОМУ ОТКРЫТЫ ВЕРШИНЫ ДУХОВНОГО БЫТИЯ

Уже в Москве группа представителей бурятской культурной ассоциации «Восточные ворота», снимавшей совместно с «Мосфильмом» видеофильм о Далай-ламе, смогла задать ему несколько вопросов не на официальной пресс-конференции, а в достаточно приватной обстановке. Среди заданных ему вопросов был такой:

– Ваше Святейшество, вы стали Далай-ламой в очень юном возрасте. Скажите, что чувствует маленький мальчик, получая в руки такую власть и такую ответственность?

Я несколько раз просматривала пленку с записью этой беседы. Не могу забыть его счастливую и немного лукавую улыбку, когда он начал рассказывать о своем детстве, о том, как его нашли в качестве возможного преемника умершего за семь лет до этого Далай-ламы XIII, как его и других детей вместе с братьями, сестрами и родителями везли из далекой деревни в Лхасу и какое это было счастливое время. Перед нами сидел один из самых великих духовных авторитетов мира, человек, которому открыты вершины духовного бытия. Но мы видели лишь счастливого мальчишку, вспоминавшего детские годы, жизненный путь которого и вся та жизнь, которую он ведет сейчас как глава ряда школ тибетского буддизма и как политический деятель, защищающий интересы своего народа, не оставляют ему времени и сил на эти воспоминания. Благодарность за радость, доставленную нашим вопросом, светилась в глазах Далай-ламы – человека.

Пресс-конференция Далай-ламы. О ней мечтали все журналисты, и не только они, с момента его приезда. Слухи о том, что она вот-вот состоится, хотя ни в каких программах не значилась, будоражили народ. Каждому казалось, что его вопрос самый важный и он обязательно должен успеть его задать. И вот 19 июля 1991 г., 11 ч. утра, маленький зал гостиницы Иволгинского дацана. Присутствуют Далай-лама, его ближайшее окружение и примерно три десятка представителей советской прессы, радио, кино, телевидения (Сибирь-кино, детский журнал «Ласточка», ТАСС, несуществующий пока журнал «Альтруист», газеты «Бурятия», «Правда Бурятии», «Унэн», Информационное агентство «Новости», журналы «Байкал» и «Священный Байкал», Ассоциация буддистов Бурятии и пр.). Объявлено, что пресс-конференция продлится только 40 минут. Открывая ее, Далай-лама отметил изменения в стране за время, прошедшее с его первого посещения в 1979 г., оценил возросший интерес к национальной культуре, сказал, что бурятская и тибетская культуры близки по своим истокам и духу, и потому он от имени своего народа будет всячески оказывать помощь в возрождении бурятской культуры.

Когда наконец перешли к вопросам, обнаружилось явное тяготение журналистов к политике, к оценке Далай-ламой идеи всеобщего равенства и братства, потерпевшей поражение в нашей стране, к его отношению к расколу СССР, к перспективам встречи с М. С. Горбачевым (вопрос бестактный, учитывая публикацию в нашей прессе китайской ноты по данному вопросу – см. выше). Вообще вопрос «Что бы сказал лауреат Нобелевской премии мира Далай-лама XIV лауреату Нобелевской премии мира Михаилу Горбачеву, если бы они вдруг встретились?» в абсолютно идентичной формулировке неоднократно задавался в эти дни, насколько мне известно, разными журналистами на пресс-конференциях с Далай-ламой, прошедших в Союзе (Улан-Удэ, пос. Агинском, Москве, Элисте). Что это? Неспособность журналистов мыслить нестандартными категориями? Уверенность, что ни о чем более интересном у Далай-ламы и спросить нельзя? Гипертрофированная переоценка значимости подобных вопросов и возможных ответов на них по сравнению с другими проблемами, интересующими людей? Для меня это так и осталось загадкой.

Чтобы как-то сориентировать читателя в том, что «хотят» от Далай-ламы наши журналисты, перечислю несколько вопросов:

– Какую помощь советским буддистам вы можете оказать: в частности, священной литературой, предоставлением им возможности учиться за рубежом?

– Какие у вас складываются отношения с СССР и Китаем?

– Есть ли возможность содействовать вам в возвращении на Родину?

– Как вы относитесь к Иисусу Христу? – Чингис-хан много сделал для распространения буддизма у монголов. Нельзя ли в связи с этим приобщить его к лику святых в буддизме?

– Как вы относитесь к расколу в буддийской общине СССР, к тому, что некоторые из возникших недавно общин не желают подчиняться Центральному духовному управлению буддистов?