О боли - [2]

Спрашиваю его:

– Отчего ты видишь взрослых трусливыми?

– Они сами видят, что не правы. В глубине души хотят мне помочь, но сами же бояться того, что скажут про них окружающие. Да и помогают только тем, что дают мне еду, да и то, чтоб никто этого не видел.

– А отчего брезгливыми?

– Мои родители, родители моих друзей, воспитатели, учителя… все считают меня отбросом общества. Все только и твердят, что со мной водиться нельзя. Еще наслежу у них в доме, какую-нибудь заразу принесу, от меня, мол, другие дети плохого наберутся. При встрече у них со мной аж рожа кривится. Такое ощущение, что эти взрослые просто хотят взять меня двумя пальчиками и убрать со своего пути.

– А болтунами?

– Да они только обещают, добиваясь, чтобы я скорее сделал то, о чем они меня просят, а сами своих обещаний никогда не выполняют.

– Обидчиками?

– Они меня все время обижают, оскорбляют всякими словами.

– Шакалами?

– Они на меня всегда нападают по поводу и без повода, как шакалы на падаль.

– Гнидами?

– Появятся вдруг откуда ни возьмись и стараются меня укусить, когда я этого не ожидаю.

– Треплунами?

– Наговаривают на меня, обвиняют в том, чего я не делал, да постоянно сваливают на меня все свои беды.

– А уродами?

– Да они живут какой-то непонятной мне жизнью… Радуются своей и чужой боли, таким ситуациям, при которых нормальный бы человек задумался: что-то здесь не так, надо что-то менять. Что стоит это исправить и сделать все ладным, чтобы всем было хорошо. А они… У них какое-то уродливое восприятие жизни…

– Собаками?

– Не знаю, просто вылетело… Они вначале говорят, что все, мол, хорошо, все нормально, мы тебе поможем. А сами при этом меня обвиняют во всех грехах… Лаются со мной да меж собой, как собаки, когда обо всем можно мирно договориться и сделать. С тобой ведь я нормально говорю, и ты со мной не лаешься, мне ничего не навязываешь. Со мной делишься и мне от души помогаешь. Ты направляешь меня, как дальше жить, а что им мешает это сделать, как делаешь это ты?… Да, я где-то ошибаюсь, но это ведь не преступление. Все можно исправить. А если они видят, что я что-то делаю не так, то могут мне спокойно сказать об этом, а не орать на меня, как будто бы я преступник какой-то. Верно?

– Верно… А сволочами?

– Все внимание только на себя собирают. Говорят: вот, я в твоем возрасте совсем не такой был… А на самом деле – еще поспорить можно… По их делам видно обратное… Себя выгораживают, а других – во всех бедах обвиняют.

– Насильниками?

– От того, что они сами себя насилуют, делают все через силу и меня заставляют делать то же самое. А я не хочу!

– Извращенцами?

– Взрослые все с ног на голову переворачивают: свиду у них вроде бы все хорошо, а на самом деле? Они все подают совсем по-другому: не так, как на самом деле было или есть. Все у них как-то вывернуто, сложно и запутано, когда все просто… Че им мешает сказать так, как оно есть на самом деле, даже если это больно?… Че они себя выгораживают, а других во всем обвиняют?… Че они чем-то вечно прикрываются, а сами живут по-другому?… Че они врут сами себе и другим: говорят, что все у них хорошо, а на самом деле – выть хочется и на стенку лезть?… Извращенцы! Извращенцы!! Извращенцы!!! – с глубинной болью и матом выкрикивает ребенок.

Немного погодя я спрашиваю его дальше:

– Отчего – мазохистами?

– Они очень любят себя мучить. Взять самый простой пример: у мамы болят зубы. Ей трудно есть жесткое, но она все равно берет сухари и ест их, а ведь есть свежий хлеб. Я смотрю на нее, и у меня дрожь идет по телу. Она мучается, стонет, но продолжает есть сухари. Я ей говорю: «Возьми свежий хлеб». А она мне в ответ: «Не твое дело, сопляк». И таких случаев много. Как тут жить?

– Убийцами отчего?

– Они убивают в себе любовь. И другим навязывают насилие.

– Свиньями?

– Они роются в том, в чем нет никакого смысла копаться… Только выбирай и все.

– А отчего толстокожими верблюдами?

– Их кусаешь, кусаешь, а им все нипочем.

– А казначеями?

– Постоянно распределяют да делят то, что им самим не принадлежит.

… Мальчик проговорил все это, и ему стало намного легче. После слез и внутренней истерики он стал улыбаться и смеяться, как дитя. Вдохнул жизнь полной грудью и увидел людей – людьми, а не зверьем.

И такое произошло с семилетним ребенком!.. Его мать – преподаватель, психолог. В семье – достаток.

Это ли не повод задать себе вопрос: кто есть мы на самом деле сами для себя, да для своей семьи? Ведь это боль. Боль, которая и создает в нас хронические заболевания, слепоту и глухоту, бессилие и паническое состояние, бездействие и суету, страдания и мучения, гнев и ненависть. Она ведет нас к одиночеству, к накаленным взаимоотношениям. Она создает проблемы в семье между родителями, между родителями и детьми, между детьми и стариками. Проблемы на работе между руководителем и подчиненными.

Боль эта – одна, и она одна рушит всю нашу Жизнь – напрочь, не оставляя от нее и следа!

Вы спросите: «Откуда берется в нас боль?»

Ответу на этот вопрос и посвящена эта книга.

Вы спросите: «Как увидеть в себе боль?»

Возможно стоит посмотреть на себя со стороны – глазами ребенка… так, как смотрит на нас дитя… Тогда можно увидеть в себе много такого, чего мы обычно не замечаем, поглощенные однообразным течением обыденной жизни.