О Боге, смерти и любви - [13]

Его рассматривали люди пробегавшие мимо. Просто бросали мельком невзрачные взгляды и бежали дальше. Никто не останавливался, никто не собирался помогать. Мимо, без остановки, взглянул и все, к метро. Там тепло, знакомый с детства щекочущий ноздри запах. А тот в сугробе, придурок, алкоголик, что с него, как-нибудь оклемается, или подберут.

Так встаем. Раз-два-три... Оп-па. Встали. Теперь надо найти впереди себя значок метро. Это что-то оранжевое. Впереди. Завтра надо бы появиться на службе. Опять будут говорить, что так нельзя, сопьюсь, хороший сотрудник мол. Пользуюсь популярностью в компетентных кругах. Работать надо, а не пить с кем попало. Ладно бы в кругу знакомых, а то забирается куда-то на задворки, находит нелепый грязный трактир и опять... Сначала пиво, водку, а потом что-нибудь синенького, зелененького, и так пока либо его не запрут в клетке, либо, если повезет, до дома доберется. Так бывает, нет, нередко, но все знают об этом, вроде бы гений, все с рук сходит. А нам объясняет, что хочет рассказать кому-либо о том, что никто не видел, о его встречи с Богом. Нет, верно про него мне сказали - из-за того, что жена ушла, любил ее очень, а она ушла. Не могла жить, пил много. Или тогда еще не увлекался так? Не знаю, пришла, а уже о нем легенды ходили. Мне рассказывали, что у него романы были чуть ли не с каждой. Все от него просто без ума, да и я немного. Но пьет он жестоко. Смешной, придумывает себе всякие истории, а затем напивается с кем-нибудь. Хотя работы мне его очень нравятся. Да и сам он ничего. Красив, умен, галантен. Есть в нем что-то. Это от Бога, может быть. Вдохновение. Как бы обратить его внимание на меня? Может подойти и улыбнуться?..

Он повернулся к ней и спросил:

- Вот ты, такая правильная, можешь представить, как от тебя уходит самое важное? Самое главное в твоей жизни? Нет, ты смотри на меня, а не куда-то в сторону. Можешь себе представить? Вот как сказать, что не любишь? Как объяснить, что нельзя вернуть то, что было самым важным, самым близким? Как долго можно страдать? Сколько можно терпеть боль внутри себя и думать, что все образуется? Вот кто-то живет без этого. Он счастлив, по-своему, конечно, но ведь счастлив. Может быть, даже глубоко внутри.

Да, я переживал, что она от меня ушла. Да, не понимал тогда, что все так серьезно. Ничего не переживал, убегал куда-то. Самое больное было тогда, когда она подошла и отдала кольцо. О нет, она меня любила, я знаю. Просто это я. Все дело во мне. В том, что я встретил Его. Все же тогда пошло под откос. Мир, который мы создали, разрушился, исчез куда-то, исчез в ничто и никуда. Передо мной всегда стоял образ, я не мог ничего. Мне хотелось только повторения. Вот тогда все и началось. Да, я не обращал на нее внимание, убегал. У меня появилась сумасшедшая идея, я знал, что смогу повторить.

- Да, но где ты встретил, как ты Его встретил? Неужели ты смог говорить с Ним?

- Нет, глупышка. Конечно, нет. Все произошло мимолетно. Я столько раз вспоминал это момент. Я каждый день ездил в университет на метро. Мы жили на Лубянке. Тогда еще ремонтировали метромост. Вот тогда и встретил Его. Утром. Немного уставший от еще не отпустившего до конца меня сна. Сначала поезд ехал быстро после того, как закрывались двери на Спортивной. Затем он сбавлял скорость и выезжал на мост. Когда же большая часть оказывалась снова под землей, в туннеле за мостом, он набирал невероятную скорость. Так было всегда. Всегда я закрывал глаза и отдыхал, но сейчас не мог. Нет, у меня были закрыты глаза, но вдруг мой слух очень обострился и показалось в шуме, в гуле звуков метро услышал две ноты. Две ноты, которые играть мог только совершенно невероятный симфонический оркестр. Это было совершенно и божественно. Не мог успокоиться. Я открыл глаза, оглядел всех, совсем мельком, бросил вопрошающий взгляд на жену, но она дремала. Я открыл глаза и увидел себя. Себя в отражении надписи "Не прислоняться". Ноты играли все волшебней и волшебней. Полностью отдался им. Вверх - вниз. Скрипки брали сначала тягучую низкую ноту, а затем переходили куда-то совершенно ввысь. Туда, где мог быть только Бог, как путь к вратам рая. Это было совершенство, блаженство. Мне хотелось орать, хотелось, чтобы все-все вокруг осознали счастье встречи с Богом, но никто этого не слышал. Я знал, что никто не слышит и не думает о Боге сейчас. Только мы с ним. Друг против друга... Прошло несколько лет. Я вспоминал, конечно, вспоминал, но был счастлив своими заботами, был рад жить. Не долго. Я понял, что тогда я умер. Ожить мог только еще раз встретившись с Богом. Но как? Никогда я больше не слышал тех скрипок, тех нот после метромоста. Никогда. Как будто потерял слух. Постепенно это чувство полного угнетения полностью меня охватило. Мне уже ничего не было нужно. Только вновь встретить Его. Никто слушать не хотел. Я был безумен, причинял всем боль своей нелюбовью. Я игнорировал рождение ребенка, мне были пофигу успехи жены, было наплевать на друзей и родных. Только бы еще раз.

Ведь ты понимаешь, что Бог, это не обязательно то, о чем говорят в церкви, то, о чем ты уже привыкла думать как все. У каждого свой Бог. Да это так. Та мелодия была для меня Богом. Я мог создать свое богословие, стать апологетом, мог доказать бытие его бесконечное число раз. Только бы еще услышать. Так было со мной. Это было чистым безумием. Но у меня появилась идея, как можно было бы преодолеть барьер, ту грань, которую возвел Он между нами. Я понял, что смогу еще раз встретиться. Вернулся в мир, но лишь на время и с единственной целью: добиться.