О бедном вампире замолвите слово - [10]

Раздался звон. Это Сил швырнул тарелку об пол.

— Выйди из-за стола, быдло, — приказал отец, смерив второго сына раздраженным взглядом.

Сил набычился, в упор уставившись на родителя, но сдержался и выполнил требование. Через минуту во дворе взревел мотор. Больше граф никогда не видел Сила. То, что Силик не вернется, Кирстен фон Гнорь понял через два дня, когда некормленые порося устроили визг на весь Чертокуличинск. Пока же он, стараясь справиться с гневом, посмотрел на младшего сына. Гран спокойно доедал свою порцию, не проявляя никаких эмоций и никак не реагируя на инцидент. Собственно, он даже ничего и не заметил.

— Люблю праздничные обеды, — проворковала Хрусталина, радостно сверкнув глазками.

Кирпачек встал.

— Я к фельдшеру Тобу, — сказал наследник и быстро вышел из-за стола.

Глинни он догнал не сразу. Сестра бежала по длинному сумрачному коридору, едва сдерживая рыдания. Неслась вперед, не разбирая дороги. Слезы черной пеленой застилали глаза. Когда старший брат схватил ее за руку, вампирелла резко остановилась и, разрыдавшись, уткнулась ему в грудь.

— Ну будет, будет. — Кирпачек погладил девушку по голове, словно она была малышкой. — Все будет хорошо, девочка.

Рыдания становились все тише и тише. Наконец Глинни, шмыгнув последний раз носом, подняла лицо вверх.

— Я рада, что ты приехал, — прошептала она. — Я так ждала тебя, Кирп. — И сестренка громко всхлипнула, явно собираясь снова разреветься.

Кирпачек, обняв Глинни за плечи, повел ее по коридору вдоль слабо светящихся плесенью панелей.

— Ну полно, полно. Не переживай. Поговорят недели две, потом переключатся на кого-нибудь другого, — приговаривал Кирп, ласково глядя на сестру.

Девушка улыбнулась, тыльной стороной ладони утерев слезы.

— Сейчас уже ничего, а сначала было совсем плохо.

Глинни всегда отличалась застенчивостью, и предположить, что обвинения отца достоверны, Кирпачек не мог. Даже то, что молчаливая и стеснительная Глинни с кем-то встречается, — уже само по себе было невероятно. Но все же презервативы в сумочке младшей сестры откуда-то появились… И тут Кирпачек понял, в чем дело.

— У тебя любовь, — тихо сказал он, чувствуя себя немного неловко. В их семье не было принято касаться личных тем. В графском замке говорили о соседях, обсуждали столичные новости и местные сплетни, но вот чтобы хоть раз темой разговора были чувства — такого молодые люди даже представить себе не могли. Чувства в семье фон Гнорей обсуждали только чужие и только с осуждением. Пока дети были маленькими, они еще могли выразить свою любовь друг к другу, но с возрастом все реже и реже случались такие вот разговоры — по душам.

— Только никому не говори. — Глинни смущенно потупилась, вспыхнувшая на нежных щеках синева сразу сделала девушку красавицей. — Мы сегодня ночью собрались сбежать. Ты же знаешь, отец… — Сестренка всхлипнула и вдруг заговорила быстро-быстро, будто боялась, что смутится и у нее не хватит смелости рассказать брату о радостном событии: — Отец никогда не разрешит мне выйти за Нрота замуж, иначе мы бы давно уже поженились. Мы решили уехать. Сил подвезет меня на станцию. Сегодня поезд возвращается в Гдетосарайск, и потом кто знает, когда будет следующий.

Кирпачек понимал, что сестра права. Нрот — хороший парень, однако он не только не имел титула, он еще был по национальности орк и принадлежал к самому презренному, по мнению графа фон Гноря, роду. Вампирелла и орк долго скрывали любовь даже друг от друга, но молодость взяла свое. Они сначала подружились, потом стали любовниками и вот теперь готовились к тому, чтобы пожениться.

— Поздравляю! — Кирп остановился, обнял сестренку и неловко чмокнул в лоб. — Рад за тебя, Нрот будет хорошим мужем! Запомни, кроха, твоя жизнь — это только твоя жизнь. Живи ею сама и будь счастлива.

Глинни расхохоталась, едва брат закончил поздравление.

— Прямо как пастор Лудц! — воскликнула она. — Тот тоже говорит так напыщенно. Ты что, Кирп?

— Прости! Не знал, как правильно поздравить пусть рыдающую, но счастливую вампиреллу. — Он всплеснул руками и воскликнул: — Глинни, мне не верится, что моя маленькая сестренка стала взрослой! Ну, чем займемся? Прошу учесть, что завтра ты будешь уже далеко, поэтому давай не стесняйся — я выполню любую твою прихоть.

— А в лесу столько бешенки уродилось… — будто в сторону произнесла Глинни. — Давай сходим, а Кирп? Ну пожалуйста!

— Твое желание сегодня закон. — Старший брат улыбнулся, понимая, как страшно сейчас сестре, сколько переживаний у маленькой провинциальной девушки в связи с отъездом, как боится она оказаться в большом городе, неприветливом и неуютном, похожем на описанный в Книге святого Дракулы рай. — Тысячу лет не пробовал бешенки. Я в университете очень скучал по дому. Еще скучал по привычной пище. — Кирп сглотнул набежавшую слюну и мечтательно произнес: — Бешенка, жаренная в топленом масле кентервильского порося, — что может быть вкуснее?! Ты знаешь, что в Гдетосарайске это блюдо за большие деньги подают в одном-единственном ресторане?

— Не может быть! — Глинни распахнула глаза и по-детски прижала ладошки к щекам, но тут же отдернула их и рассмеялась.