Безуспешно — гадкое нечто успело подсохнуть и слегка заветриться, и расставаться с одной из конечностей отказывалось напрочь.
— Хм, — поскребся в чаше ложкой старик. — И как же его доставать?
— Тебе лучше выбросить эту дрянь вместе с чашей! — посоветовал ему один из слаборазличимых между собой братьев Лей. — Да и печь, скорее всего, тоже придется выкинуть следом.
Но старый храбрец Лу Куан, по-видимому, очень любивший менять свое сознание, благому совету не внял. Он перевернул чашу кверху дном, и потряс, и ничего не добыл, и несколько расстроился (может быть, от того, что руку с платком от носа пришлось убрать), но духом не пал, и вопросительно воззрился на автора сего алхимического шедевра.
— Ээээ… — замялся мужик, но тут же нашелся. — Это же концентрированный эликсир! Его можно, эээээ, развести… Вином?
Алкоголь, в том числе крепкий — как же его может не быть в лаборатории каждого алхимика?
Юнец с забористыми печеньками не замедлил продемонстрировать крайнюю степень своего почтения к новому наставнику, и метнулся к столу с алхимическим реагентами.
— Вот, возьмите этот крепкий маотай, наставник Лу! — с глубочайшим поклоном поднес он бутыль из темного стекла старику, но тот потуг парнишки не оценил: его влекли липкие и зловонные тайны алхимии, что посмели скрывать свои секреты от просвещенного ока почтенного алхимика. Точным и многократно отработанным движением старик выдернул пробку из пузыря, и, не медля, от души набулькал в чашу.
Понаблюдал за знакомством могучего маотая и благоуханным чем-то, взболтнул раз-другой.
Выпил, под задорный треск зубной эмали и выражение священного ужаса на лицах присутствующих.
Нет, как может этот недостойный младший Дао не признаться в своем восхищении нечеловеческой силой духа старого Лу Куана? Крепость воли, вечная жажда познания — вот то, что движет истинным мастером, не дает остановиться в бесконечном пути по дороге знаний, не позволяет закостенеть в беззаботности достигнутого!
Кто может превзойти этого мастера в путешествии по бескрайнему морю алхимии?
Свет знания в глазах и огонь в сердце — кто сможет сравниться с этим праведным мастером Лу Куаном?
Нет, я бы, безусловно, так не смог. Да что уж там, даже от десятой части того, что съел или выпил за сегодняшние состязания почтеннейший Лу Куан, у этого Дао Ли уже бы треснул поддон.
Бескрайнее богатство вкуса, безбрежное море ароматов смешались во рту старого мастера Лу, даря буйство эмоций и радость осознания новых путей, способов и методов алхимии. Множество загадочных и сложных выражений промелькнуло на его морщинистом лице, а глаза, прежде узкие и слегка сонные, приняли идеально круглую форму и непреклонно ползли на лоб, огонь познания горел в них. Старец выдохнул, не разжимая зубов, всхрапнул, словно норовистая лошадь, схватился за горло, и, не находя слов для того, чтобы выразить обуревающие его восторг и счастье, поспешил излить свои чувства в буйном танце, символизирующем рождение чего-то нового, чего-то уникального. Он притопывал, подпрыгивал, дважды обернулся вокруг своей оси, исполняя, должно быть, тот самый, воспетый в сказаниях и былинах Победный Танец Алхимика.
И три его новых ученика, переглянувшись, поспешили выразить уважение счастью Учителя, совершившего новое открытие. Сначала несмело, а потом все громче, они принялись хлопать в ладоши в такт каждому движению счастливого старого мастера.
Но мастер не оценил их стараний: с глазами, полными огня и свирепым выражением лица, он показывал себе на рот и горло, однако, несчастные неучи не знали песен, которые полагалось бы петь в таких случаях, чем, несомненно, разозлили почтенного наставника Лу. Разгневанно затопав ногами и не говоря ни слова, он развернулся и почти бегом поспешил покинуть поле состязаний.
— Мастер! Мастер! Почтенный Лу! — бросился было вослед уходящему старцу экзаменуемый мужичок, но был остановлен повелительным взмахом руки с зажатой в ней алхимической чашей. Хотя, может быть, это наставник Лу Куан просто пытался ее выбросить, неудачно вляпавшись в липкий эликсир.
В пользу второго варианта говорило то, что попыток отделаться от чаши старик не оставлял до тех пор, пока не скрылся из виду.
— Да, давненько я такого не видел, — глубокомысленно заметил один из братьев Лей, со сложным выражением на лице наблюдавший за буйством эмоций почтенного Лу.
— Ты, несомненно, не прошел испытание! — добавил второй брат. — Но ты не должен винить ни нас, ни старого Лу.
Он помолчал, и немного понаблюдал за кислым выражением на лице пахучего экспериментатора.
— Впрочем, не вини и свою удачу, — произнес первый брат. — Ты не хотел бы поработать с нами, братьями Лей? Человек, отравивший эликсиром самого Лу Куана, по прозвищу «Железный Живот», определенно пригодится нам, братьям Лей! Поторопись, и прими наше предложение!
Надо ли говорить, что предложение братьев было с восторгом принято?
Комиссия в уже теперь усеченном составе добралась и до меня, и мой великолепный дан Пылающей Крови их не особенно заинтересовал. Ну, еще бы! После могучих эликсиров, способных заклеить пасть даже крокодилу, а не только старому алхимику, после мертвых ежиков и ядреных печенек — что им какие-то пилюли для младших уровней.
