О бедном монахе замолвите слово - [17]

Я ощупал свой череп, и нашел его деформированным.

— Уххх!!! — это под пальцы попался быстро набухающий рог.

— Ерунда, ты даже не поцарапан! Это всего лишь мелкая шишка. Хватит валяться, вставай! — настаивал учитель.

— Старик, я ее вижу, — мрачно поведал я деду, скосив глаза вверх.

— Что за слизняк мне достался в ученики??? Быстро встал!!!

Я с кряхтением воздвигся на ноги и, пошатываясь, отправился за старым Фанг Йи, гадая, в какую преисподнюю старый негодяй потащил меня на этот раз.

Идти оказалось близко — шагов с полсотни — а за завесой оказалось светло и чисто. Свет обеспечивали колонны, покрытые тайными символами и увенчанные кристаллами, окружавшие периметр зала. Посреди зала валялся скелет, закутанный в какие-то тряпки, а в дальнем от меня конце виднелись ворота, выглядящие очень внушительно, и возле них еще какая-то конструкция.

— Пробей своим оружием мой череп, ученик! — торжественно провозгласил учитель, и я сделал, как велено, и минимум треть дедушкиного призрака всосалась в метлу, и ему пришлось приложить немало усилий, чтобы освободиться.

— Череп скелета, — проскрежетал старик.

После общения с метлой его призрак выглядел, будто его прожевали, проглотили и потом попросили на выход.

Я пожал плечами, и под ударом метлы черепушка треснула.

— Держи ее там, — потребовал дед, после чего уселся задницей на скелет, и, через пару мгновений истаял.

«Вот так-то лучше».

Голос, раздавшийся в голове, изрядно меня испугал.

«Да это я, твой старший Фанг Йи, теперь мой дух находится в твоем артефакте».

— Ээээ…

«Мы можем общаться мысленно, пока ты держишься за артефакт»

— Что мне делать дальше?

«Теперь подойди к алтарю, он возле врат, порежь себе ладонь, и приложи ее к плите алтаря».

Портить себе шкуру не хотелось, но я все сделал — алтарь отреагировал на мое прикосновение слабой вибрацией.

«Подойди к вратам и толкни их».

Ворота выглядели внушительно, пожалуй, городские были размером поменьше. Полагаю, будь нас тут десятка два, одну створку мы бы сдвинули. Но нас было ни два, ни полтора, поэтому я попытался, с известным результатом, и получил следующее указание.

«Вернись к алтарю, положи на него ладонь и направь в нее Ци, потом громко скажи, то ты слишком слаб, поэтому просишь отсрочки испытания».

— Я слишком слаб и прошу отсро…

— …чки, — закончил я, практически уткнувшись носом в моховой ковер старой доброй канализации. Многоножкам, сновавшим в этом ковре, я обрадовался, как родным.

Глава 3

Кто может сказать, что в старой канализации плохо? Только тот, кто едва не остался навсегда в темном подземелье без еды, воды, хотя и с парой собеседников, один из которых иссохший труп какого-то безымянного искателя сокровищ, а второй — болтливый призрак древнего культиватора. И я от души радовался обретенной свободе, ведь разве есть хоть одна причина этого не делать? Эти мохнатые стены, эти дерьмовые лужи, вонь, темнота, и завалы на пути — вот уж не думал, что успею так соскучиться по сим гнусным тоннелям.

— Хэй, старик! — настроение у меня было просто-таки лучезарным. На меня больше не давила сила таинственного лабиринта, я кое-что приобрел, нашел учителя, и теперь мне хотелось петь, танцевать, смеяться в голос, радоваться жизни (а еще поесть и выспаться, и, желательно, не в одиночестве). — А неплохо все сложилось, согласись? Теперь мы с тобой свободны, и можем уйти, куда захотим! Как же хорошо, что все кончилось, теперь…

«Жаль тебя огорчать, но все только начинается».

Мрачную ухмылку старого Фанга при этих словах я словно наяву увидал.

«Мелкий Ли, ты просил отсрочки — ты получил отсрочку, но это все».

Хм, действительно, было такое.

— Но это значит, что нам придется сюда вернуться? — озвучил я очевидную истину. — Я дал обещание, и, несомненно, выполню его. Потом. Когда буду готов так хорошо, что ты сможешь сказать: «Ты мой лучший ученик, юный мастер Дао Ли, мне больше нечему тебя учить. Среди людей ты подобен крадущемуся тигру и затаившемуся дракону, ведь твой талант превзошел небеса. Люди будут называть тебя…»

«Кадушкой с помоями» -поспешил обгадить мне радужную картину учитель — «Такой же бесполезный и никчемный».

— Не будь таким желчным, старик! — отмахнулся я от несправедливой критики.

«Крадущийся таракан, затаившийся в мусорной куче!»

— Зато живой!

«Если ты планируешь предаться праздности, то это ненадолго».

— Никто не будет жить вечно, — просветил я старого сухаря. — Кстати, об отсрочке… Сколько у меня времени?

«Не знаю, ученик. Правда, не знаю», — после долгого молчания ответил мне старик. — «Каждый раз случалось по-разному. Поэтому тебе не следует тратить время зря, ты должен стать сильнее».

Мне трудно судить, лжет мне старец, или нет, но картину он мне нарисовал довольно унылую. Если вкратце — массив получил отпечатки моей Ци и ауры, а также кровь, и, спустя некоторый неизвестный мне промежуток времени, призовет меня обратно, для прохождения этого самого испытания. В чем оно заключается, учитель меня просвещать не стал (как подозреваю, чтобы я не послал все к чертям и не поселился на все отпущенное мне время в кабаке или борделе), но обещал подготовить, в меру моих сил и способностей. Наша (теперь общая) цель находилась где-то на втором ярусе массива, и заключалась в останках двух практиков, к которым учитель питал много злых чувств. Он рассказал немного о себе: если вкратце, то, не имея великой удачи родиться в крупной секте или в сильном клане, он, тем не менее, получил неплохой талант к культивации, каковой талант смог более чем успешно реализовать. Лучшие годы своей жизни он посвятил разрушению всего, что его окружало, и вот так, приумножая скорбь и печали, смог дожить до весьма преклонного возраста — и все затем, чтобы сложить тапки от удара в спину. Ученик и жена — старая, как сами небеса, история… Размяк, дескать, заржавел — по его собственным словам — от того старец и не был готов к такому повороту событий. Правда, как обрадовал меня старик, он не почувствовал их смерти, поэтому, останки могут быть вполне себе живыми, хотя и изрядно ослабшими. Вот радость-то.