Ньювейв - [116]
Наша нью-йоркская история была весьма многослойна. Но рокенрольная ее часть, разумеется, оказалась наиболее значима. Ты всегда в контексте, сама среда не дает шанса на сомнения; жизнь в сформулированном пространстве с острым чувством современности. Контекст иногда самый широкий – порочное место «Бейби-ленд», на месте захудалого ирландского паба прямо напротив моего дома, – стало сенсацией сезона; там поставили распиленные детские кроватки, в которых любили засиживаться и вокалист Depeche Mode Дейв Гэхан, и Джонни Депп с Ванессой Паради. Русские в Нью-Йорке… Наша хорошая знакомая, очень приличная московская девушка-психолог, изучая перверсии, стала руководить одним из самых известных садо-мазохических клубов. Не порно, но задорно. Практически театр, называвшейся «Пандора»; там любили избавится от стресса звезда поп-арта художник Рой Лихтинштейн (в то время оформлявший для U2 сцену и альбом «POP»), голливудский богатырь Сильвестер Сталлоне и много других селебритис. Лихтинштейн симпатизировал русским девушкам, они появлялись с ним на наших концертах, у него даже было свое соло к нашей песне «Авиация». Сильвестр Сталлоне предпочитал в декорации портового паба изображать подвыпившего морячка, пристающего к барменше (в реальности это «секшуал харрасмента» и многомиллионные компенсации, а в безопасной «Пандоре» – несколько сотен доларов в час). Четыре этажа «Пандоры», чья история переплелась с историями многих знакомых девушек из Петербурга и Москвы…
В 1995 году мы снова оказались в Берлине, в работе над спектаклем «Горе от ума». В спектакле принимал участие Юрий Петрович Любимов: первый раз за долгие десятилетия он выступил как актер в роли Фамусова. Любимов вспоминал, как его играл Станиславский, уникальный сдвиг во времени. Мы, разумеется, играли Чадских и написали музыку для спектакля. Берлин стал другим. ГДР-овское вошло в ткань города: богемный, расслабленный Кройсберг 89-ого года существенно отличался оттого, что мы увидели сейчас. Провожая друзей – актеров в Москву на перроне, поезд был русский, мы почувствовали дым отечества. Возникла мысль навестить Отчизну. В ту пору моя гелфренд в NY оказалась сестрой Пелевина, и я был заинтригован «Чапаевым и пустотой» в журнале «Москва». Игорь Григорьев ознакомил нас со своим роскошным журналом «ОМ» и разместил в нем прекрасный материал об «Оберманекене». Вышло огромное интервью с нами в журнале «Птюч». Вообще куча прессы. Саша Чепарухин, который собирал в NY залы по десять тысяч человек на группу «Хун Хур Ту» (с ними мы провели экспериментальный совместный концерт – городской шаманизм – в CBGB на сцене, еще не остывшей от «Ганз энд Розес»). Саша пригласил нас выступить на фестивале в Москве с Агузаровой и «Центром» Васи Шумова. Потом нас пригласили на фест в Питер. Портал открывался.
М. Б. Но вы все-таки решились вернуться на родину в 1997-м? Я помню ваше выступление в «Третьем пути».
А. З. Вернулись мы не сразу в Москву. Сначала был Питер, выступление на фестивале в ДС «Юбилейный» и концерт в ленинградском Рок-клубе. Впечатление от города – разруха и алкофешн на улицах. Луч света – это сделанный «2 самолетами» клуб «Грибоедов». И по сравнению с Питером того времени, полным контрастом оказалась Москва: галереи, модные показы, клубы «Третий путь», «Луч»… Феерические вечеринки журнала «Ом», который истории того времени очень живописно описывал и создавал. Мы попали в ренессанс субкультур восьмидесятых, только уже на следующей ступени. Да – и новая публика: просвещенная, информированная, модная.
Но наступало новое время, новых медий – местное к тому времени подисчерпалось. И рок-музыка, и сквототерство, и запал энергии восьмидесятых, подогреваемый клубными девяностыми. Последний клуб этого периода, само его название, отображало конец всей этой самостоятельной вольнице. Я имею в виду клуб «Титаник». Ну вот, даже на примере смены времен и того же CBGB, вопрос про нео-яппи нулевых и пласт альтернативной культуры ушедших времен.
В настоящий момент «Титаник» закрыт, но о нем снимут фильм: готовится фестиваль, это – история и бренд уже никуда не пропадет. Будет новый клуб, и это неизбежно станет новым проявлением подобного движения. У всего в нашем мире есть свое время: время рождения, увядания или вхождения на следующий виток. Если история содержательна, то все идет на новый виток, если нет, то уходит в чернозем. Материала CBGB хватит на три витка, не исключено, что через десять-двадцать лет вместо «Диснейленда» появится «CBGB-ленд» и он станет не менее популярен. Это как ген и исторические комбинации, чтобы его модифицировать к лучшему.
Нулевые, на мой взгляд, были крайне не качественными. Какой-то совсем эрзац и яппи, и вещизма. На передний план в этом поколении вышли фальсификаторы, которое пытались прожить чужую жизнь, занять чужие места. Так всегда бывает, когда люди «второго эшелона» пытаются занять первые места и у них не получилось создать с нуля то, что, в принципе, и создавать уже не надо было. При этом они жили беднее, чем те же клабберы девяностых, чем племя, которое пестовал журнал Игоря Григорьева. У того был шик – и шик определял многое, материальная составляющая вопроса являлась лишь следствием. Естественность и качество – в этом все. А в основе молодежи были предложены какие-то симулякры, и часть молодежи это, естественно, отвергла. Я считаю, что все развивается по законам эволюции, в том же хипстерстве. Это естественное развитие неестественной среды – и это нормально. А в нулевые горизонты оказались настолько низкими, что люди не разглядели разницы между настоящим шоколадом и имитирующим его соевым батончиком. В общем, не получилось, даже при всем разливе сырьевых ресурсов. Просто перестала работать вся схема подобных движений, которой зачем-то кто-то еще пытался управлять. Это абсурдно, когда люди, не подверженные и не придерживающиеся ценностей капитализма, строят какое-то подобие капитализма. Так что этот фарш нулевых – непереваренный продукт проблем более глобальных. Это как дети, лишенные детства, и тут не за что осуждать.
Юбилею перестройки в СССР посвящается.Этот уникальный сборник включает более 1000 фотографий из личных архивов участников молодёжных субкультурных движений 1980-х годов. Когда советское общество всерьёз столкнулось с феноменом открытого молодёжного протеста против идеологического и культурного застоя, с одной стороны, и гонениями на «несоветский образ жизни» – с другой. В условиях, когда от зашедшего в тупик и запутавшегося в противоречиях советского социума остались в реальности одни только лозунги, панки, рокеры, ньювейверы и другие тогдашние «маргиналы» сами стали новой идеологией и культурной ориентацией.
Заключительная часть субкультурной саги «Хулиганы-80» посвящена творческому этажу андеграунда в период, когда в восьмидесятые годы после ослабления цензуры, на сцены и в выставочные залы расползающейся по швам советской империи хлынул поток оголтелой самодеятельности. Это истории о том, как после прорыва на официальную сцену, все кто оказался на ней неофициально, пытались найти свое место в канве процесса, обозначенного руководством страны как Перестройка, Гласность и Ускорение.
Юбилею перестройки в СССР посвящается.Еще одна часть мультимедийного фотоиздания «Хулиганы-80» в формате I-book посвященная феномену альтернативной моды в период перестройки и первой половине 90-х.Дикорастущая и не укрощенная неофициальная мода, балансируя на грани перформанса и дизайнерского шоу, появилась внезапно как химическая реакция между различными творческими группами андерграунда. Новые модельеры молниеносно отвоевали собственное пространство на рок-сцене, в сквотах и на официальных подиумах.С началом Перестройки отношение к представителям субкультур постепенно менялось – от откровенно негативного к ироничному и заинтересованному.
В сборник вошли интервью известных деятелей китайской культуры и представителей молодого поколения китайцев, прозвучавшие в программе «Чтецы», которая в 2017 году транслировалась на Центральном телевидении Китая. Целью автора программы, известной китайской телеведущей Дун Цин, было воспитание читательского вкуса и повышение уважения к знанию, национальным культурным традициям и социальным достижениям – по мнению китайцев, это основополагающие факторы развития страны в благоприятном направлении. Гости программы рассказывали о своей жизни, о значимых для себя людях и событиях, читали вслух художественные произведения любимых писателей.
В брошюре представлены ответы на вопросы, наиболее часто задаваемые советскими и иностранными журналистами при посещении созданной вокруг Чернобыльской АЭС 30-километровой зоны, а также по «прямому проводу», установленному в Отделе информации и международных связей ПО «Комбинат» в г. Чернобыле.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Знатокам и любителям, по-старинному говоря, ревнителям истории отечественных специальных служб предлагается совсем необычная книга. Здесь, под одной обложкой объединены труды трех российских авторов, относящиеся к начальному этапу развития отечественной мысли в области разведки и контрразведки.
В книге рассказывается о деятельности органов госбезопасности Магаданской области по борьбе с хищением золота. Вторая часть книги посвящена событиям Великой Отечественной войны, в том числе фронтовым страницам истории органов безопасности страны.
Предлагаемая вниманию советского читателя брошюра известного американского историка и публициста Герберта Аптекера, вышедшая в свет в Нью-Йорке в 1954 году, посвящена разоблачению тех представителей американской реакционной историографии, которые выступают под эгидой «Общества истории бизнеса», ведущего атаку на историческую науку с позиций «большого бизнеса», то есть монополистического капитала. В своем боевом разоблачительном памфлете, который издается на русском языке с незначительными сокращениями, Аптекер показывает, как монополии и их историки-«лауреаты» пытаются перекроить историю на свой лад.