Нюрнбергский процесс. Т. 1 - [389]

Полковник Покровский: Должен ли я вас понимать так, что фактически и до 1943 года и после 1943 года Дахау был лагерем уничтожения, только уничтожали разными способами?

Блаха: Да.

Полковник Покровский: Сколько, по вашим наблюдениям, через этот лагерь уничтожения Дахау прошло заключенных, прибывших туда из СССР?

Блаха: Этого я не могу сказать совершенно точно. Сначала, с ноября 1941 года, это были исключительно русские военнопленные, в военной форме. Они имели отдельный лагерь и были через несколько месяцев ликвидированы. Летом 1942 года оставшиеся в лагере военнопленные были переведены в Маутхаузен, и, как я это впоследствии узнал от людей, которые приехали из Маутхаузена в Дахау, эти русские военнопленные в Маутхаузене были ликвидированы в газовых камерах. После этих пленных в Дахау были привезены русские дети. Я думаю, их было примерно 2 тысячи. 16—17-летние юноши. Их держали в двух особых бараках, им были приданы особо жестокие люди — «зеленые», которые били их на каждом шагу. И эти молодые...

Полковник Покровский: Что вы называете «зелеными»?

Блаха: Это были так называемые преступники-профессионалы. Они били этих юношей и заставляли их делать самую трудную работу. Их особенно использовали на плантациях, где они должны были пахать, сеять и производить всю работу, которую должны были бы производить лошади или моторы. Также во всех транспортных командах использовались исключительно русские дети. Примерно, 70% из них умирало от туберкулеза, и остаток был затем в 1943 году (в конце 1943 года и в начале 1944 года) перевезен в Тироль, в особый лагерь.

Затем после этих детей в лагерь Дахау было доставлено и уничтожено несколько тысяч так называемых «восточных рабочих». Это были гражданские чиновники, которые были высланы из восточных районов в Германию и которых по обвинению в так называемом саботаже послали в концентрационные лагери. Кроме того, в этом лагере содержались многие русские офицеры и люди умственного труда.

Полковник Покровский: Я просил бы вас уточнить ваш ответ относительно тех, кого вы называли «зелеными». Правильно ли я вас понял таким образом, что эти уголовные преступники выполняли обязанности надсмотрщиков над теми заключенными, которые прибывали в лагерь?

Блаха: Да. Вы правильно поняли.

Полковник Покровский: И что в полную власть этих уголовных преступников отдавались дети советских граждан, прибывавшие в этот лагерь, для того, чтобы их истязали, били и надрывали на непосильной работе, кончавшейся появлением туберкулеза?

Блаха: Да, правильно.

Полковник Покровский: Что вам известно относительно казней граждан СССР, происходивших в этом лагере?

Блаха: Я думаю, что я правильно скажу, что из всех казненных лиц в этом лагере примерно 75% составляли русские граждане, и это касалось равным образом мужчин и женщин, которых присылали для казни.

Полковник Покровский: Не можете ли вы сказать более подробно о казни 94 старших и высших офицеров Красной Армии, относительно которых вы ответили на вопросы моего коллеги? Кто это был, какие это были офицеры, по каким мотивам их казнили? Знаете ли вы что-нибудь по этому поводу?

Блаха: Летом или поздней весной 1944 года старшие русские офицеры — генералы, полковники и майоры — были доставлены в Дахау. Их допросили в ближайшую неделю в политическом отделе, т.е. их доставляли после каждого такого допроса в совершенно истерзанном состоянии в госпиталь, так что я мог видеть некоторых из них и хорошо знал их. Это были люди, которые неделями могли лежать только на животе, и мы должны были удалять отмиравшие части тела и мускулов оперативным путем. Некоторые не выдерживали подобных методов допроса, остальные затем по распоряжению из Берлина — главного имперского управления безопасности, в начале сентября 1944 года были доставлены в крематорий и там на коленях были расстреляны выстрелом в затылок. Кроме того, зимой и весной 1945 года в лагерь были доставлены многие русские офицеры, которые поодиночке были либо повешены в крематории, либо расстреляны.

Полковник Покровский: Такой же вопрос я хотел бы задать вам относительно казни 40 русских студентов. Не сможете ли вы сообщить подробности этой казни?

Блаха: Да, могу. Эти русские студенты, как и вообще все люди умственного труда, — насколько я помню, среди них находился также врач, — были доставлены из лагеря в Мосбурге в Дахау. Спустя месяц все эти люди были казнены. Это было в марте 1944 года.

Полковник Покровский: Вам не известно, что послужило поводом для их казни?

Блаха: Это было сделано согласно распоряжению из Берлина. Обоснований мы, конечно, не узнали, так как мы всегда лишь после казни получали доступ к трупам, а обоснование зачитывалось до казни.

Полковник Покровский: Таким образом, эта казнь производила впечатление одного из этапов общего плана уничтожения людей, поступавших в Дахау?

Блаха: Да. Это вообще имело место по отношению ко всем казням и всем транспортам инвалидов и т.д. План, его можно было видеть даже в том, как относились к эпидемическим заболеваниям; все это было частью плана уничтожения. Особенно, я должен подчеркнуть, что русские пленные подвергались всегда самому дурному и жестокому обращению.