Нюрнбергский процесс и Холокост - [11]

Он сообщил, что хотя в целом в Нюрнберге с ним физически обращались не так плохо, как Ненндорфе, его, тем не менее, подвергали менее заметным, но, как он выразился, "в своем роде гораздо более жестоким психическим пыткам". Американские следователи (большинство из которых были евреи) обвинили Пола в убийстве 30 миллионов человек и в обречении на смерть 10 миллионов человек. Пол заявил, что следователи прекрасно знали, что все эти обвинения были лживыми, и имели целью сломить его сопротивление. "Поскольку эмоционально я не толстокож, то это дьявольское запугивание было не безуспешным, и следователи достигли того, чего они хотели: не правды, а заявления, служившего их потребностям", написал он. Пола заставили подписать фальшивые и самоинкриминирующие письменные показания под присягой, написанные для него следователями, и которые позже использовались против него на его собственном суде. Как он вспоминал:

«Всякий раз, когда подлинные документы не соответствовали тому, что хотело обвинение или были недостаточны для обвинительного приговора, то использовались эти "письменные показания под присягой". Самой поразительной чертой этих примечательных документов было то, что в них обвиняемые часто сами себе выносили обвинительный приговор. Это понятно только тем, кто сам прошел через методы получения подобных "письменных показаний под присягой"».

Он и другие обвиняемые были "уничтожены" этими письменными показаниями под присягой, "содержавшими доказуемые ошибки фактов в отношении существенных моментов", писал Пол. Одно из ложных заявлений, подписанных Полом, обвиняло в преступлении бывшего Президента Рейхсбанка Вальтера Функа (Walter Funk), которого Нюрнбергский Трибунал в последствие приговорил к пожизненному тюремному заключению. ⁹¹ Американские официальные лица также использовали лжесвидетелей. Пол писал:

«Когда эти произведения [письменные показания под присягой] не давали нужные для прокуроров обвинения результаты, то они выводили своих так называемых "главных свидетелей", или вернее, платных свидетелей. Целая череда этих сомнительных, презренных персонажей сыграла свою гнусную роль в Нюрнберге. Они включали в себя высокопоставленных правительственных чиновников, генералов и интеллектуалов, а также заключенных, умственно дефективных и откровенных уголовников-рецидивистов. Во время суда WVHA (суд над Полом) в качестве "главного свидетеля" предстал некий Отто (Otto) из психической лечебницы. Его предыдущий образ жизни являлся типичным для любого закоренелого уголовника. То же самое верно в отношении свидетеля обвинения Крузьяля (Krusial), представившего в суде под присягой самые впечатляющие сказочные повествования, которым, естественно, верили».

Пол также протестовал, что адвокатам защиты не разрешался свободный доступ и использование немецких документов военного времени, которые сумело раздобыть обвинение:

В течение почти двух лет прокуроры обвинения могли использовать по своему усмотрению огромное количество ящиков с конфискованными документами и архивными материалами, находившихся в их распоряжении. Однако, несмотря на неоднократные обращения, немецкие обвиняемые были лишены права доступа к тем же самым документам" Это означало колоссальные препятствия или даже полный паралич защиты подсудимых, поскольку эти ящики с документами также содержали материалы, доказывающие невиновность обвиняемых, и которые прокуроры обвинения были в состоянии не допустить для предъявления в суде. И это называется "надлежащей" процедурой.

Поскольку Пол имел звание генерала в немецких вооруженных силах, то, как с ним обращались англичане и американцы, было незаконным согласно международным соглашениям об обращении с военнопленными. "В результате зверского со мной обращения в Ненндорфе и жестоко обращения в Нюрнберге, психологически я был сломленным человеком", писал он. "Мне было 54 года. 33 года я честно служил своей стране и не осознавал за собой никаких преступлений". Пол подытожил характер послевоенных судов над немецкими лидерами:

«Во время судебного процесса в Дахау — а также это безошибочно проявилось и лишь плохо маскировалось во время Нюрнбергского процесса, — было совершенно очевидно, что обвинители, среди которых преобладали евреи, руководствовались слепой ненавистью и явной жаждой мести. Целью являлось не поиск истины, а уничтожение как можно большего числа противника».

Своему старому другу Пол писал: "Являясь одним из высокопоставленных лиц в СС я не надеялся, что меня оставят в покое. Однако я также не ожидал и смертного приговора. Это — приговор возмездия".⁹² Он был повешен 7 июня 1951 года. В своем последнем прошении Нюрнбергскому суду Пол выразил уверенность, что когда-нибудь слепая истерия уступит место справедливому пониманию: ⁹³

Когда время расставит все по своим местам, когда улягутся страсти, а ненависть и месть утолят свою жажду, те многие миллионы честных немцев, пожертвовавших свои жизни за свою родину, получат свою долю симпатии и сочувствия, которыми сегодня пользуются жертвы концентрационных лагерей, несмотря на то, что большое число из них обязано своей судьбе не политическим, расовым или религиозным убеждениям или признакам, а своему уголовному прошлому.