Нюрнбергский процесс глазами психолога - [187]
Сэр Хартли представил обзор сосредоточения нацистами власти в своих руках, агрессии против других государств, военные преступления, преступления против человечности, заклеймив обвиняемых, как «подлых убийц».
В конце судебного заседания Геринг сказал Риббентропу:
— Дожили, нечего сказать — будто мы и не представили свою защиту!
— Да, это пустая трата времени, — согласился с ним Риббентроп.
Кейтель, не глядя ни на кого, с остекленевшим взором проследовал к лифту, спеша спуститься вниз первым и вообще уйти с глаз долой.
Тюрьма. Вечер
Камера Риббентропа. Беспорядок в камере был еще ужаснее, чем обычно. На койку была брошена груда белья, стол завален листками бумаги, на которых бывший глава внешнеполитического ведомства рейха суетливо набрасывал свои мысли, в углу кучей были свалены книги, белье и бумаги, неопрятность самого обитателя камеры поражала.
— Так вы слышали сэра Хартли Шоукросса? — после продолжительной паузы спросил меня Риббентроп и удрученно поцокал языком. Мне показалось, что ему приходится делать над собой усилие, чтобы говорить. — Джексон по сравнению с ним сегодня утром был сама любезность. Сказать о нас такое! Это уже просто неблагородно! Вы считаете это допустимым? Я тут кое-что записал на память!
И бросился к столу разгребать листки бумаги, чтобы зачитать мне кое-какие фразы Джексона.
— Вот здесь он говорит о том, что якобы я в присутствии министра Бонне допустил высказывание в антисемитском духе. Я не мог сказать ничего подобного уже хотя бы потому, что всегда считал самого Бонне евреем. Так что такого и быть не могло! Далее, он утверждает, что я оказывал давление на Шушнига. Да мы с ним всего два часа беседовали — и кто-то берется утверждать, что я мог оказать на него давление!
— Папен заявил, что именно так все и было, причем сказано это не в частной беседе, а у свидетельской стойки во время перекрестного допроса сэром Дэвидом — если вы, конечно, помните.
— О, так он об этом и правда заявил? Ну, может, он просто путает меня с Гитлером. Мне кажется, тот с ним говорил без обиняков. Но я — нет! То есть я предполагаю, что Гитлер мог такое сказать, но знать это точно — нет, не знаю.
Риббентроп и далее продолжил представлять свои путаные оправдания в тщетной попытке снять с себя ответственность за развязывание войны, за агрессии против других стран. Он упомянул о бесстыдной позиции, занятой Польшей в вопросе о данцигском коридоре. Но суд ведь доказал, что Гитлер заранее планировал нападение на Польшу, возразил я. Пограничный инцидент в Глейвице — лишь провокация, которой он воспользовался для развязывания войны.
Риббентроп принялся уверять меня, что на тот момент ничего подобного ему известно не было, что же касается инцидента в Глейвице, он даже решил занести его в свою личную «Белую книгу», поскольку не сомневался, что это провокация самих поляков.
На тему преследования евреев он заявил мне следующее:
— Никто не потратил столько нервов, переубеждая Гитлера изменить курс, как я! По этому поводу у нас с ним было четыре или даже пять серьезных споров — я же вам о них рассказывал, помните? Но он просто ни в какую не хотел идти ни на какие уступки! Что тут можно было поделать? Сначала еще я поднимал эту тему, но потом он даже упоминать о ней запретил.
Стычка Риббентропа с Гитлером 1940 года по какому-то явно малосущественному вопросу разрослась в воображении бывшего министра иностранных дел до масштабов серьезнейшего конфликта но принципиальному вопросу отношения к евреям, причем он отводил себе роль радетеля за интересы евреев и их главного в Третьем рейхе заступника. Потом из одного конфликта их стало уже «четыре или даже пять».
Камера Геринга. Когда я проходил мимо, он зазвал меня к себе.
— Все сказанное мною сегодня за обедом беру назад, — заявил мне Геринг. — Джексон был еще снисходителен, если сравнить его речь и речь Шоукросса. (Мне сразу же стало ясно, чье мнение выражал Риббентроп.) Да, льстить нам и говорить нам комплименты они явно не настроены! Вы не заметили, как он сказал такое, отчего я просто пришел в бешенство? Нет, я должен вам это показать! Эта история о 50 английских летчиках. Я же доказал, что меня там вообще не было! Были и другие высказывания, но тут уж приходилось делать вид, что я спокоен.
Знаете, а ведь кое-кто из нас даже составлял таблицы, в которых указывалось, сколько раз каждого из нас упомянул Джексон. Я на первом месте — 42 раза! А Шахт — только на жалком втором, и то с огромнейшим отрывом. Но я убежден, что вел себя все равно порядочнее, чем он, как я вам уже говорил сегодня днем! Мне тут дали прочесть вторую часть речи сэра Хартли — завтра с утра пораньше он даст жизни остальным! По сравнению с ними я вообще мальчик из церковного хора. Обязательно послушайте, что он скажет завтра утром.
Знаете, когда Джексон задал свой вопрос о том, как бы все выглядело, если бы здесь, в этом зале, представил бы свою защиту сам Гитлер, — а я вам точно могу сказать как! Первое, Гитлер взял бы на себя всю полноту ответственности. Второе, уверяю вас, кое-кто из нас, обвиняемых, уже не храбрился бы так. Им бы уже не удалось отговориться своими бреднями о том, что они, мол, всегда были против него. Другое дело — Гиммлер.
Густав Марк Гилберт был офицером американской военной разведки, в 1939 г. он получил диплом психолога в Колумбийском университете. По окончании Второй мировой войны Гилберт был привлечен к работе Международного военного трибунала в Нюрнберге в качестве переводчика коменданта тюрьмы и психолога-эксперта. Участвуя в допросах обвиняемых и военнопленных, автор дневника пытался понять их истинное отношение к происходившему в годы войны и определить степень раскаяния в тех или иных преступлениях.С момента предъявления обвинения и вплоть до приведения приговора в исполните Гилберт имел свободный доступ к обвиняемым.
Каждого из нас время от времени посещает желание заглянуть в голову другого человека. О чем он думает? Чего хочет? Как ко мне относится? Книга Сюзанны Стабил – путеводитель по девяти типам личности и их отношениям друг с другом. Она учит понимать людей, максимально непохожих на нас, и разбираться в своих собственных мотивах, страхах и ограничениях. В основе авторской системы лежит концепция эннеаграммы – модели, которая описывает девять типов личности и связи между ними. А еще – помогает определить свой собственный тип и при необходимости трансформировать его в желаемый.
Эта книга для тех, кто устал от бесконечной гонки за теплое место под солнцем, за лучший кусок хлеба, за более высокую ступеньку на карьерной лестнице, кто понял, что богатство и власть не приносят долгожданного счастья. Всё, пора приземлиться, вспомнить, что жизнь одна и поэтому должна приносить только удовольствие! И это правильно: добро пожаловать в мир философии наслаждения, радости и пофигизма – Акуна Матата! Она доказывает: когда ты не «паришься», живешь в свое удовольствие, радуешься жизни, любишь себя, людей и весь мир, то становишься счастливчиком, обласканным богиней Фортуной.
Почему психически больные радуются от страдания? Почему иногда и здоровый человек чувствует приятные ощущения при физической или психологической боли? На эти вопросы вы здесь сможете получить ответ. А самое главное, увидите практические примеры проявления мазохизма и садизма у людей, которым проводился психоанализ.
Эта книга – про нарушение пищевого поведения, лишний вес и глубинные причины его появления. Но вы не найдете в ней диет и советов ограничить себя в еде.Здесь даны практические инструменты «психологической стройности», представлены истории клиентов и личный опыт автора.Автор книги – психолог со стажем. Она знает, что чувствует женщина, которая мечтает похудеть, изнуряет себя диетами и походами в зал. Она сама прошла этот путь.Книга заменит вам десятки визитов в кабинет психолога.
Эксперименты позволили человеку обосноваться и понять свое место в этом мире. Мы достигли всего опытным путем, путем проб и ошибок, дорогой разочарований и невероятных успехов. Эксперимент затрагивает взрослых и детей, людей и животных. Он следует за нами везде, во всех областях нашего существования, на всех этапах истории. Изготовление орудий труда, приручение диких животных, поиск съедобных растений или путешествия к неизведанным землям — не эксперимент ли для древнего человека? Но если окружающий мир изведан, что остается изучать? Верно, нашу психику.
Книга « Давайте начнем с кофе» в легкой и уютной атмосфере кофепития, предлагает поразмышлять, о существующих в мире течениях, обещающих улучшить качество жизни. Позволяет пересмотреть все сферы жизни и дает конкретные инструменты – психологические техники, которыми можно скорректировать то, что нуждается в изменении. Книга будет интересна людям, интересующимся способами улучшения жизни, работая над собой самостоятельно. Специалистам книга станет полезной наличием практических техник.
Что такое секта — казалось бы, известно всем. Но сектанты далеко не всегда действуют открыто — особенно когда работают «в связке» с капиталом и политиками. В этой книге рассказывается об эмигрантской секте царебожников, которая, прикрываясь своей внешней схожестью с православием, проникла в СМИ, общество и Церковь — кто они, какую веру исповедуют и чем опасны для нашей страны. Их идеи гораздо более распространены, чем принято думать, и гораздо опаснее, чем кажется на первый взгляд. Будьте бдительны: это не православие, это секта!
27 января 1837 г. Пушкин был смертельно ранен на поединке поручиком Кавалергардского полка Жоржем Дантесом. История этой дуэли окутана плотной пеленой мифов и легенд. Справедливо ли мнение, будто его погубил чудовищный заговор, в котором участвовала императорская фамилия и высший свет? Верно ли, что гений Пушкина в конце блистательного поприща пришёл в упадок? Он пережил тяжёлую семейную драму, усугублённую многими бедами. Поэт не мог вынести притеснений цензуры, был лишён возможности распорядиться своей жизнью и покинуть столицу, был удручён долгами.
Альфред Нобель, учредитель самой престижной премии в мире, ученый и предприниматель, изобретатель динамита, создал также крупнейшую нефтяную компанию, которая бросила вызов знаменитой «Стандарт Ойл» Рокфеллера. С этого времени началась ожесточенная борьба между Рокфеллерами, Нобелями и вмешавшимися в нее Ротшильдами за господство на мировых рынках. Шведская журналистка Брита Осбринк рассказывает в своей книге, как проходила эта «битва гигантов», в которой так или иначе приняли участие русские императоры Александр III и Николай II, немецкий канцлер Отто фон Бисмарк, английский король Эдуард VII и еще многие известные политики и предприниматели конца XIX – начала XX века.
Он был легендой при жизни, он превратился в миф после трагической смерти. Боливийский поход Эрнесто Че Гевары, исполненный невыносимых страданий и мук, всё чаще сравнивают с восхождением Христа на Голгофу. Загадочная гибель команданте по-прежнему окутана тайной, а «проклятие Че» неумолимо настигает палачей Героического Партизана спустя многие годы. Главный герой книги историка Александра Колпакиди и писателя, литературоведа Романа Кожухарова «Проклятие Че Гевары» – Альдо Коллоди, один из инициаторов знаменитого «латиноамериканского бума», в прошлом активный участник революционной борьбы – герильи. Стержнем сюжета становится рассказ одного из троих партизан, чудом выживших в «зверском» походе Че Гевары.