Нюрнбергские призраки. Книга 2 - [7]

— О боже! — воскликнула она. — Как же это я, старая дура, не обратила внимания… Ваша жена может сама передвигаться?

Ангелика приподнялась было со своего кресла, но тут же со стоном упала обратно.

— Помоги мне, Ади, — еле шевеля потрескавшимися губами, проговорила она и протянула Адальберту руки.

— Разрешите мне, герр Альбиг! В конце концов это женское дело! — решительным тоном произнесла Вальтрауд. Затем она наклонилась к уху Вайслера и, говоря тихо, чтобы ее не слышала Ангелика, сказала: — Надо немедленно вызвать врача и акушерку. Такиин вещами не шутят."

…И через десять, и через двадцать лет Адальберт не забудет этого мучительного, хотя и короткого перехода. Осторожно приподняв Ангелику, они с огромным трудом помогли ей спуститься со ступенек автобуса и подняться на веранду.

Они медленно миновали столовую и приблизились к широкой лестнице, ведущей на второй этаж. Адальберт увидел стол с вышитой скатертью, буфет в стиле «бидермайер», этажерку с фарфоровыми пастухами и пастушками, старые гравюры. Над лестничной площадкой в небольшой серебряной рамке висел портрет Гитлера, и Адальберт задержал шаг, устремив свой взор. на портрет.

Это те прошло незамеченным для фрау Вольф.

— Осталось от прежних жильцов… Впрочем, если господа пожелают, я сниму портрет.

— Ни в коем случае! — отрезал Адальберт.

— Я вас хорошо понимаю, — вполголоса сказал Вайслер. И тут же, точно вспомнив о самом главном, спросил: — Ваш телефон в порядке, фрау Вольф?

— В полном порядке, герр Вайслер! Позвольте, я вас провожу.

Они ненадолго вышли из комнаты. А когда вернулись, Вайслер сказал:

— С медиками договорились. Врач и акушерка выезжают. До больницы тут каких-нибудь пятнадцать минут езды.

— Прошу вас наверх! — сказала Вольф.

Они молча поднимались по лестнице: впереди шествовала Вальтрауд, как бы указывая путь. За ней следовала Ангелика, которую с обеих сторон поддерживали Адальберт и Вайслер.

Они вошли в спальню. Посредине комнаты стояла широкая кровать, прикрытая кружевным покрывалом, у изголовья — старомодная тумбочка, а несколько в стороне — глубокое кресло, обитое темно-зеленым бархатом. У стены слева располагался дубовый платяной шкаф, а у стены справа — комод с широкими выдвижными ящиками, там же стояло трюмо.

Вольф шагнула к кровати, резким, энергичным движением сдернула кружевное покрывало, откинула одеяло и, повернувшись к Ангелике, сказала:

— А теперь в постель, моя дорогая. Я сейчас помогу вам раздеться… Полагаю, господа мужчины нас на некоторое время оставят.

— Я ни за что не уйду! — воскликнул Адальберт.

— Решение этого вопроса я беру на себя, — сухо проговорила Вольф. — Я мать двоих сыновей… Они погибли на Восточном фронте… В жизни каждой женщины бывают минуты, когда присутствие мужа, даже горячо любимого, крайне нежелательно. Как только фрау Альбиг немного отдохнет, я приглашу вас наверх.

— Пойдемте, Адальберт, — в первый раз назвав его по имени, сказал Вайслер. — Вы только помешаете. А у фрау Вольф достаточно большой опыт. Ради здоровья вашей супруги… пойдемте! — И он слегка подтолкнул его к двери.

— Ну, а теперь присядем, поговорим, — сказал Вайслер, когда они спустились вниз.

Крэймер сел за стол, рядом с ним расположился Вайслер, а напротив — Адальберт.

— Итак, герр Альбиг, — медленно и внушительно проговорил Вайслер, — чем же вы намерены заняться в Аргентине?

В этот момент у входной двери раздался резкий звонок, и они услышали голос спускающейся фрау Вольф:

— Врач!.. Я сейчас открою.

Звонок и слова Вольф как бы перенесли Адальберта из настоящего в еще более тревожное будущее. "А хорошо ли они знают свое дело, эти аргентинские медики?" — подумал он.

Адальберт стал вспоминать книги, которые он когда-то читал, — описания того, как женщины погибали во время родов.

В сопровождении фрау Вольф в комнату вошли врач, невысокий, лысый старик в белом халате, и молодая женщина в форме сестры милосердия. У старика в руках был небольшой черный саквояж, а сестра несла металлический ящик, на крышке которого был изображен красный крест.

Вайслер и врач обменялись несколькими фразами. Но, поскольку они говорили по-испански, Адальберт, разумеется, ничего не понял.

Вальтрауд Вольф указала медикам на лестницу и пошла вслед за ними. Адальберт устремился было туда же, но Вальтрауд резко обернулась и подняла руку с обращенной к нему ладонью, давая понять, что наверх сейчас никого больше не пустит.

Адальберт понуро вернулся к столу, за которым сидели Вайслер и Крэймер, и тяжело опустился на стул.

— Мы сделали все, что только можно было сделать, — с мягкой сочувственной улыбкой обращаясь к Адальберту, проговорил Вайслер. — На счастье фрау Альбиг — да и на ваше тоже — в больнице дежурил очень хороший гинеколог. Я доктора Хефтмана знаю, это опытный врач…

— Но почему вы не обратились в лучшую клинику города? Ведь я могу за все заплатить! — воскликнул Адальберт.

— Если бы мы обратились, как вы говорите, в лучшую клинику, то потеряли бы два-три часа. Едва ли это было бы разумно…

Адальберт отсутствующим взглядом, словно загипнотизированный, смотрел на лестничную площадку. Ему показалось, что до него доносятся тихие стоны.