Нюрнберг предостерегает - [79]

Французская делегация полностью присоединилась к предложению Джексона: «Мы хотим судить сына, суд над Круппом-отцом невозможен».

Советское обвинение возражало против предложений о замене одного подсудимого другим — отца сыном. Соображения следующие:

1. Было принято согласованное решение государств — учредителей Международного военного трибунала, что на первом судебном процессе главных военных преступников будут судить 24 правителей Третьего рейха, в том числе Густава Круппа.

2. После окончания первого процесса намечался процесс преступных руководителей военной промышленности. Альфреда Круппа — офицера СС с 1933 года, занимавшего семь высоких постов в имперской и партийной иерархии, которые давали ему право доступа к Гитлеру в любое время, должны были судить на этом процессе.

3. Были серьезные основания опасаться, что расширение круга подсудимых может повлечь задержку начала первого процесса или даже его срыв.

Были высказаны и некоторые другие соображения. Рассмотрев меморандумы главных обвинителей, трибунал принял два решения. Первое — в отношении Густава Круппа — сказано ранее. Что касается Альфреда Круппа, то трибунал решил: ходатайство о привлечении его в качестве обвиняемого отклонить.

10 Доказательства

Представляет помощник главного обвинителя от СССР Л. Н. Смирнов

День за днем продолжается обстоятельная терпеливая работа Международного военного трибунала. Многие стороны преступлений фашистских извергов уже исследованы и доказаны. Но вот начинает выступление советский обвинитель полковник Л. Н. Смирнов. Оно длится четыре дня, материалы обвинения занимают более 300 машинописных страниц. Заговорили тысячи «немых свидетелей» — документы нацистского рейха, которые были подписаны сидевшими на скамье подсудимыми. Каждая строка — страдания и горе сотен тысяч женщин, детей, стариков. Каждая страница — сотни тысяч невинных жертв. Каждая глава — кладбище.

Много времени на процессе было уделено документальным доказательствам злодеяний, которые в Нюрнберге называли «геноцидом».

Выступление помощника главного обвинителя от СССР полковника Л. Н. Смирнова

Стенограмма заседаний Международного военного трибунала (в изложении)

Господа судьи!

Моя задача состоит в том, чтобы предъявить вам письменные документы и иные судебные доказательства, свидетельствующие о совершении гитлеровскими заговорщиками тягчайших преступлений в отношении мирного населения временно оккупированных районов Советского Союза, Югославии, Польши и Чехословакии.

Количество подобных доказательств, находящихся в распоряжении советского обвинения, необычайно велико...

Советское обвинение утверждает, и я представлю суду доказательства этому, что на всем протяжении громадного фронта, от Баренцева моря до Черного моря, во всю глубину проникновения немецко-фашистских орд на землю моей Родины, всюду, где ступала нога немецкого солдата или появился эсэсовец, совершались неслыханные по своей жестокости преступления, жертвами которых становились мирные люди: женщины, дети, старики...

У братских могил, где покоились тела советских людей, у виселиц, на которых раскачивались тела подростков, у печей гигантских крематориев, где сжигались умерщвленные в лагерях уничтожения, у трупов женщин и девушек, ставших жертвами садистских наклонностей фашистских бандитов, у мертвых тел детей, разорванных пополам, постигали советские люди цепь злодеяний, тянущихся, как справедливо сказано в речи главного обвинителя от СССР, «от рук палачей до министерских кресел».

В этих чудовищных злодеяниях была своя определенная преступная система. Единство приемов умерщвления: одно и то же устройство газовых камер, массовая штамповка круглых банок с отравляющим веществом — «циклон А» или «циклон Б», построенные по одним и тем же типовым проектам печи крематориев, одинаковая планировка «лагерей уничтожения», стандартная конструкция зловонных машин смерти, которые немцы называли «газенвагенами», а наши люди — «душегубками», техническая разработка конструкций передвижных мельниц для размалывания человеческих костей — все это указывало на единую злую волю, объединяющую отдельных убийц и палачей.

Одинаково готовились маскируемые под противотанковые рвы или траншеи гигантские ямы-могилы. Приведенным к месту расстрела безоружным и беззащитным людям убийцы в почти одинаковых выражениях приказывали раздеться и лечь вниз в заранее приготовленные ямы. Первый слой расстрелянных, было ли это в болотах Белоруссии или в предгорьях Кавказа, одинаково присыпался хлорной известью, и на прикрытый смешанной с кровью едкой массой первый ряд мертвецов убийцы вновь заставляли ложиться обреченных беззащитных людей. Настолько одинаковы были приемы убийств, что становилось ясным, как готовились кадры убийц в

специальных школах, как заранее предусматривалось все, начиная от приказа раздеться перед расстрелом до самого умерщвления...»

Для этого надо было также воспитать людей, лишенных сердца и совести, извращенных существ, сознательно порвавших с основными положениями морали и права.

Были созданы, воспитаны, обучены те моральные уроды, которые были призваны осуществить программу главных военных преступников по физическому уничтожению народов стран Восточной Европы.