Нюрнберг предостерегает - [34]

В своем первом романе «Михаэль» он писал: «Не так важно, во что верим, важно, что верим».

Отдельные историки считают, что нацизм всего добился умело поставленной пропагандой. Нельзя умалять ее значение, конечно, Геббельс был гроссмейстером лживой, но умело поставленной пропаганды. Однако нельзя сбрасывать со счетов, что Гитлер и его заплечных дел мастера перво-наперво установили всеобщую тиранию, систему тотального подавления личности.

Одним из тех, кто создал обстановку массового психоза, был, безусловно, Геббельс. У него были свои рецепты «концентрированной пропаганды». Один из них: «Чем больше жертв, тем лучше». Его любимый лозунг: «Вперед через могилы!».

Сборища кончались побоищами, о которых писали все газеты. Если жертв не оказывалось, на носилки клали здоровых молодцов, предварительно забинтованных с головы до ног. Обычно верзилы с дубинками действовали группами, приставали к людям еврейской внешности и избивали их. Геббельс называл это «концентрированной пропагандой».

Эта «пропаганда» проводилась и на митингах. Если кто-то пытался возразить Геббельсу, на него набрасывались штурмовики. Задолго до митингов в зал вносили флаги, штандарты. Штурмовики рас-средотачивались по залу. Геббельс появлялся обычно с опозданием на 10-15 минут в сопровождении молодчиков. Устраивались бурные аплодисменты.

Однажды известный политик сделал Геббельсу замечание, что бестактно заставлять публику ждать. На это Геббельс ему ответил: «Вы, по-моему, ничего не понимаете в пропаганде, милый доктор. .Ведь на людей следует производить впечатление. И надо заставлять их ждать.».

Бесконечные побоища, хулиганские выходки в публичных местах переполнили чашу терпения властей. 5 мая 1927 года они запретили партию нацистов и СА в Берлине, а заодно и выступления Геббельса.

Он меняет вывески штурмовых отрядов. То они называются «Клуб игроков в кегли», то «Союз пловцов», то «Рак в иле», то «Клуб путешественников». Нетрудно догадаться, что это — тогдашняя «Память», боевики, ставящие своей задачей насильственное свержение демократии.

Геббельс начал выпускать газету «Агриф», что в переводе означает «атака», «штурм». Наглые передержки, казарменный юмор, сальные остроты, откровенная ложь вызывали одобрение у маргиналов. Можно с уверенностью сказать, что Геббельс за 1928-1933 гг. прошел школу предательства, кровавых интриг, беспардонного цинизма.

После захвата власти на долю Геббельса выпала задача формирования новой «идеологии» вандализма, бездуховности, слепого послушания. А главной, первостепенной задачей было «очистить» культуру от «неарийских» элементов, удалить из литературы, музыки, живописи, архитектуры, из физики, математики, биологии всех евреев. По его разумению, вся культура была создана немцами — нордической расой.

По инициативе Геббельса через сто дней после прихода нацистов к власти в Германии запылали костры, на которых сгорели книги неугодных авторов.

Геббельс дирижировал «хрустальной ночью», серией погромов немецких евреев, их синагог, домов и магазинов.

Главным стержнем его публичных выступлений была одна и главная мысль на все случаи жизни: «Евреи виноваты во всем!». Геббельс говорил: «Если мы проиграем войну, то не окажемся в руках других государств, а будем поглощены мировым еврейством».

Несмотря на серьезные успехи в первые месяцы войны с Советским Союзом, Геббельс подчеркивал: «Не должно быть никаких голословных утверждений о том, что Советы использовали все свои резервы. Они располагают огромным количеством солдат».

Перед немцами замаячил призрак зимы 1941 года. Геббельс пообещал «тяжелую и горькую борьбу» и даже впервые признал: «Германия может потерпеть неудачу».

21 сентября 1942 года Геббельс заявил, что Сталинград не собирается падать к ногам немцев.

После Сталинграда Геббельс взял на вооружение лозунг «Жизнь или смерть», начав готовить немцев к тотальной войне: нужно, дескать, подготовить свой разум и сердца к тяжелым испытаниям. «У Советов большой запас людских и материальных резервов, и это означает длительную войну».

Геббельс немилосердно эксплуатировал работников. Один из его подчиненных писал: «Геббельс не желает контакта со своим персоналом. Предпочитает, чтобы они были рабочими машинами, которых можно было бы включить, когда ему вздумается.» Его адъютант Ширмайстер рассказывал: «Доктор выжал меня, как лимон, но все равно я готов пойти за ним в огонь и воду».

Геббельс жил безбедно. Аристократы ходили у него в слугах. Он заплатил свыше трех миллионов марок за два загородных особняка.

В 1943 году Геббельс приблизился к пику своей власти. Министр просвещения и пропаганды появлялся в своем кабинете свежевыбритым, холеным, аккуратно одетым. От него исходил запах хорошего одеколона. Поговаривали, что у Геббельса на каждый день года существует прекрасно сшитый костюм.

Его кабинет в здании министерства на Вильгельмштрассе был скромным и деловым. Он предпочитал еде удовлетворение от своих монологов. После обеда любил вздремнуть.

Раз или два в день считал своим долгом позвонить жене Магде. В отличие от Гитлера, Геббельс был «сексуально озабоченным».