Нюрнберг предостерегает - [18]

Еще в Тунисской кампании он получил тяжелые увечья: лишился левого глаза, правой руки и двух пальцев на левой руке. Выписавшись из госпиталя, он принялся за новую подготовку переворота.

Все вроде складывалось удачно. Штауффенберга назначают начальником штаба резервной армии.

Уже дважды подготавливаемые им покушения на Гитлера не удавались. 20 июля он вылетел в штаб в Восточной Пруссии с решимостью, что третья попытка будет окончательной.

Фон Штауффенберга ждали с докладом о создании новых войсковых формирований. В портфель с документами он положил бомбу с часовым механизмом, который должен был сработать через десять минут после включения. Совещание уже началось, когда фон Штауффенберг присоединился к группе офицеров, окруживших большой тяжелый дубовый стол с разложенными на нем картами. Фюрер стоял у середины стола, то и дело наклоняясь, чтобы взглянуть на карты. Фон Штауффенберг поставил портфель под стол, включив взрывное устройство перед тем, как войти в комнату, затем тихо вышел, извинившись за необходимость позвонить в Берлин. Он отсутствовал одну-две минуты, когда сильный взрыв потряс комнату и разнес стены и крышу. На людей в комнате обрушились загоревшиеся обломки.

Все, кто стоял на том конце стола, где фон Штауффенберг поставил портфель,были либо убиты, либо тяжело ранены. Гитлера спасла верхняя крышка стола, на которую он опирался в момент взрыва.

В половине первого ночи с 20-го на 21-ое июля все германские радиостанции передали дрожащий, но все еще узнаваемый голос фюрера, говорившего из Восточной Пруссии.

«Я убежден, что с раскрытием крошечной клики предателей и саботажников наконец-то после долгого времени в тылу создана атмосфера, в которой нуждается сражающийся фронт...

На этот раз мы рассчитаемся с ними привычным для национал-социалистов способом».

Гитлер редко угрожал впустую. Первое заседание «народного суда» под председательством судьи Фрейзлера (фюрер называл его: «Мой Вышинский») состоялось 7 августа и закончилось немедленным осуждением фельдмаршала фон Вицлебена, генералов Гепнера, фон Хазе и Штиффа вместе с четырьмя другими офицерами. Их казнили с неимоверной жестокостью 8 августа, медленно затягивая на шее прикрепленную к мясному крюку петлю из струны для рояля. Говорили, что казни и суд были сняты на кинопленку от начала до конца, чтобы Гитлер мог увидеть их в тот же вечер у себя в канцелярии рейха.

Сорок девять генералов и три фельдмаршала лишили себя жизни, опасаясь пыток во время следствия.²

Гитлер всех подозревал в измене и новой попытке покушения. Когда он проводил совещание командующих, от всех присутствующих требовали сдать личное оружие и портфели. За каждым креслом присутствующих в зале стоял вооруженный охранник СС и следил за каждым движением.³

***

Агония и смерть Гитлера

Грабительская военно-экономическая система Германии, основанная на эксплуатации порабощенных стран, оказалась на краю пропасти.

15 марта 1945 года министр вооружения Шпеер представил Гитлеру памятную записку, где сообщал, что за последние недели снабжение промышленности сократилось почти в 10 раз. В ближайшие 4-8 недель следует считаться с окончательным крушением экономики Германии.

Главные фашистские преступники, изгнанные с захваченных земель, перебрались в Берлин. Их возвращение не носило триумфального характера.

Берлин лежал в развалинах. Немцы копошились в мусорных баках, развалинах, на свалках. В связи с частыми налетами на Берлин Гитлер со своей свитой из имперской канцелярии переселился в бомбоубежище, которое начали сооружать на всякий случай в 1943 году. К весне 1945 года было готово только одно крыло, предназначавшееся для Гитлера.

Советские воины пришли в логово фашистского зверя.

На Нюрнбергском процессе мир узнал, какие мысли обуревали Гитлера, когда он почувствовал крах своей империи. На процессе было процитировано его высказывание: «Если война будет проиграна, то и сам народ должен погибнуть. Такая судьба неотвратима. Народ показал... что он слаб. Кроме того, те, кто остался в живых — люди малоценные, хорошие погибли». Это высказывание сравнительно хорошо известно. Но менее известно, что Гитлер давно так решил.

8 ноября 1942 года, выступая перед участниками фашистского путча, Гитлер хвастался: «Кайзер сложил оружие без четверти двенадцать, я принципиально всегда прекращаю то, за что берусь, лишь в пять минут первого».

Л

Геринг, бывший друг, получает «взбучку» за неспособность Люфтваффе противостоять авиации союзников.

Немецкий народ смог убедиться, во что ему обходится сохранение «после двенадцати» преступного фашистского рейха. Как зарвавшийся игрок, он бросает на смерть новые тысячи немцев, лишь бы отсрочить свою собственную гибель.

Гитлер поклялся, что такого краха, как 11 ноября 1918 года, он не допустит. И сдержал слово — такого краха он не допустил. Он допустил более страшный крах Германии.

Гитлер отдает преступный приказ: чтобы не допустить проникновения советских частей в район имперской канцелярии по тоннелям метро, открыть шлюзы на Шпрее и затопить станцию, расположенную южнее бомбоубежища. Тысячи раненых, женщин, стариков, детей, укрывшихся в метро, погибли мученической смертью.