Нюргун Боотур Стремительный - [3]

С телами — что сталью пронзить нельзя,

С костяками — что сокрушить нельзя,

Дыханьем могучим наделены,

Бессмертьем одарены,

Три великих рода в извечной вражде

Сто веков сраженья вели;

Одолеть друг друга они не могли,

Сильные — изнемогли.

В бесполезной борьбе распалясь,

Как железо в огне, раскалясь,

То и дело стали они

В ледяное море нырять.

И всплывая из глубины,

Журча и сопя,

Дымясь и курясь,

Садились на каменном берегу

Дух немного перевести,

Поостыть на холодном ветру...

Задыхаются — трудно дышать,

Заикаются — слова не могут сказать,

Дыханье спирает у них —

В полдыхания дышат они.

В истоме головы опустив,

В густом тумане, во мгле,

Словно горы огромные, громоздясь,

Словно горн раздувающие мехи,

Будоража вздохами темную даль,

Стали думу думать они:

— Всколебался высокий свод

Необъятно гулких небес!

Всколыхнулся срединный мир!

Взбаламутился, как в лохани вода,

Подземный бедовый мир

От свирепой нашей вражды!

Покамест беды не возросли,

Покамест не треснули кости у нас,

Попробуем — миром поговорим,

Потремся лоб о лоб,

Добром посоветуемся обо всем!

К чему вслепую биться нам?

Не лучше ли помириться нам? —

Притихшие сидели они,

Пришли в себя еле-еле они.

Переглядываясь исподлобья сперва,

Перебрасываться словами пошли,

Понемногу речь повели...

С заостренными пальцами на руках,

Для разбоя рожденные абаасы,

Свирепые племена,

Чей предок Улуу Тойон,

Сговорились между собой:

— Нам от людей айыы

Наших злодейств не скрыть!

Догонять нас будут они,

Притеснять нас будут они...

Волкам с собаками в дружбе не жить;

Посели́мся вдали от них! —

И ушли, укрылись они

На южном краю небес,

Где в обратную сторону тучи бегут,

Где ураганы ревут;

Там поселились они.

С меховыми подошвами на ногах,

Неслышно кра́дущиеся по ночам,

Привыкшие грабить и красть

Адьараи, чей предок Арсан Дуолай,

Сказали друг другу так:

— Богатыри улуса айыы

Будут вечно нас в грабеже уличать,

Будут нас догонять, притеснять.

А в глубоких нюкэнах[24] —

В подземной тьме,

В пропасти Чёркёчёх,

Добраться до нас нелегко.

Мы ограбим их, оберем —

И в подземный мир уйдем, западем...

Бездна трех преисподних темна,

Кровля их на укрепах стальных... —

Так сговорившись, ушли они

В свой бедовый подземный мир.

Старейшины трех великих родов

Стали главарей выбирать,

Неподкупных грозных судей

Для верхних и нижних племен.

Равные властью судьбе —

Владыками трех миров

На вечные времена

Избраны были — Одун Биис[25],

Чынгыс Хаан[26]

И Дьылга Тойон[27],

А писарем был приставлен к ним

Чудовищный великан —

Длинный Дьурантай[28],—

Дескать, если подымется

Тяжба иль спор,

Он дознался бы живо — кто вор,

Кулачищем зачинщику погрозил.

* * *

А потом исполины айыы —

Те, кого не выдерживает земля,

Решили жизнь основать

В срединном мире земном,

Навсегда устроить его

Немеркнущую судьбу.

— В жертву отданная до сих пор

Жители преисподних бездн —

Силам адьарайских племен,

Налетающим с высоты —

Силам вечно-алчных небес,

Напастям обречена

Разымчивая на расхват,

Беззащитная эта Земля! —

Так рассудили они.

— Неужель, всемогущие мы, —

Всезнающие,

Всевидящие,

Не устроим жизнь по воле своей

В этом срединном мире земном?

Выбрав из трех первозданных родов,

Надобно поселить

Навеки на средней земле

Быстроногих, чья кровь горяча,

Подпоясывающих свой стан,

Тридцать пять племен уранхай-саха —

С поводьями за спиной,

С немеркнущею судьбой,

С продолговатым носом людей,

У которых лицо впереди,

У которых на шее легко

Поворачивается голова,

Чьи суставы гибки, связки крепки,

Чье дыханье, словно туман,

В чьих жилах — живая кровь. —

Так устроить жизнь на земле

Приняли решенье они.

* * *

Если прямо отсюда идти на восток,

Там, где край лучистых небес —

Пешеходно-слоистых небес

Свешивается к земле,

Словно ро́вдужная[29] пола;

Где земли конечный рубеж,

Затуманенный синевой,

Загибается вверх, как лыжный носок;

За высокой медной горой,

Где рождается месяц по вечерам,

За серебряною горой,

Откуда солнце встает по утрам,

Где три белых березы растут,

Стройно поставленные, как чэчир[30],

Матерью природой самой;

В том благословенном краю

Были некогда поселены

Волею верховных владык

Кюн Дьэсегей Тойон[31]

И Кюрё Дьэсегей Хотун[32],

Дабы там — в раздолье степном,

На приволье том травяном

Развели, расплодили они

Бесчисленные табуны

Белых, длинногривых коней,

Бешено игривых коней,

Чьи округлые копыта тверды,

Чтобы вольно им было пастись

На лугах, у светлой воды.

Если на запад отсюда пойти,

Там, где склоны желтых небес

Свешивают до земли бахрому

Перистых облаков,

Где лежит изобильный край,

Окропленный густой росой,

Словно шитый из кожи жбан,

Клином-швом восходящий вверх;

Там, где девять бурных, могучих рек,

Пробиваясь средь гор и холмов,

Сливаются на просторе степном.

Где восемь еще говорливых рек

Сбегаются шумно в одну реку,

Где семь ручьев из семи лощин

В лиственной зеленой кайме,

Будто за руки ухватясь,

Сходятся в хоровод, —

Владыки айыы поселили там

Великого кузнеца

По имени Куэттээни[33],

Чтобы он ковал, мастерил

Тридцати пяти племенам

Боевое оружье, ратный доспех,

Копья, секиры, мечи

С закаленным стальным лезвием;

Чтобы он кольчуги вязал,

Чтобы он доспехи ковал,

Чтобы стрелы крылатые мастерил,

Чтоб колчаны ими набил.

На грани трех сопредельных стран,

На кургане сверкающе-ледяном

О железных трех поясах,

С жерлом на вершине крутой,

Огнем подземных глубин