Нью-Йорк - [328]

Он вспомнил доктора Карузо, который один раз в неделю вел в своей клинике в Бронксе бесплатный прием. Об этом мало кто знал. Но тот же Карузо блестяще воспользовался рыночным бумом и в 2008-м продал акции по наивысшей цене. Купил особняк на Парк-авеню, стоивший кучу денег. По стечению обстоятельств тот тип, что в итоге приобрел квартиру 7В, был обвинен в мошенничестве.

– У нас такое впервые, – заметил Ворпалу Горэм. – Раньше у нас не было преступников. И кто бы мог подумать? – Он покачал головой. – Денег-то было в шесть раз больше, чем нужно!

К счастью, Ворпал не уловил иронии.

Через два года после трагедии 11 сентября Горэм Мастер ушел из банка, и когда это произошло, ему показалось, что нет ничего естественнее. Все случилось однажды за обедом.

Они с Мэгги взяли за правило раз в несколько месяцев видеться с Хуаном и Джанет, и вот одним воскресным днем, когда они пришли к Кампосам, Хуан за поздним завтраком обронил, что из всех магистров – выпускников Колумбии единственный, с кем было бы любопытно встретиться, – Питер Кодфорд.

– Это можно устроить, – ответил Горэм, и когда Питер оказался в городе, Горэм с Мэгги пригласили их всех на обед.

Состоялась радостная встреча трех старых друзей. Питера особенно заинтересовала деятельность Хуана.

– Мне очень любопытно твое мнение об Эль-Баррио, – сказал он за десертом, – так как мы с Джуди организуем фонд для центральных районов больших городов[110] Америки. Мы хотим выявить общенациональные проблемы, и Эль-Баррио – замечательное зеркало.

– Теперь понятно, что ты и впрямь разбогател! – рассмеялся Хуан.

– Если добился финансового успеха, то приходится решать, что делать с деньгами. Но мой вклад положит фонду только начало. Важнейшей задачей будет привлечение новых средств. Думаю, нашей администрации отчаянно нужен банкир.

– Может быть, Горэм подойдет, – сказала Мэгги.

– Серьезно? – Питер повернулся к Горэму. – Тебе это интересно? Я не смогу платить тебе столько же, сколько ты получаешь в банке, но задача действительно увлекательная. – Он глянул на Джуди, и та с улыбкой кивнула. – Давай обсудим – я с удовольствием, если хочешь.

Через полгода Горэм стал первым исполнительным директором Фонда Кодфорда. Вкупе с доходом от банковских акций и окладом, который ему назначили в фонде, на жизнь хватало. Теперь он зарабатывал намного меньше, чем Мэгги, но что с того?

И Горэм достиг блестящих успехов. За годы работы в банке он приобрел колоссальный опыт, но искреннее радение о деятельности фонда превратило Горэма в отличного пропагандиста его целей, и он открыл в себе талант к привлечению средств. Он в жизни не был так счастлив. Год назад ему даже воздали почести на приеме в городской администрации.

– Но впереди еще долгий путь, – сказал он Мэгги. – Я не успокоюсь, пока не заставлю раскошелиться Ворпала и Бандерснатча.

– Обработаем их вместе, – пообещала она.

Когда они подошли к дому, Горэм чмокнул Эмми в щеку:

– Спасибо, что сходила со мной взглянуть на Шагала.

– Это было занятно. Ты что, не идешь домой?

– У меня есть дельце. Вернусь через полчаса.

– Ладно, папа, – улыбнулась она. – Спасибо.

Горэм пошел по Парк-авеню. Дельца не было никакого, просто хотелось еще немного пройтись. Парк-авеню выглядела великолепно. Никто и не подумал бы, что на дворе тяжелые времена – не такие, признаться, плохие для юристов, хотя за последние полтора года семейный капитал значительно уменьшился. Но многим приходилось трудно.

Впрочем, если задуматься, то в двух крупнейших финансовых центрах – Нью-Йорке и Лондоне – так было веками: непрекращающийся цикл падений и взлетов, расцвета и рецессий. Иные падения оказывались глубже других. Депрессия была глубочайшим. Но эта прекрасная улица никуда не исчезла.

Бедные иммигранты по-прежнему прибывали, обретали вожделенную свободу и преуспевали.

И скажем честно: на фоне бунтов, жестокостей и даже предрассудков былых эпох Нью-Йорк, при всех его недостатках, стал намного добрее, чем прежде.

Большое Яблоко. Считалось, что это выражение явилось из шестидесятых. На самом деле оно было родом из двадцатых и тридцатых годов, но какая разница? И что оно означало? Горэм думал, что подразумевалась возможность откусить здоровый кусок. Другие говорили, что это намек на яблоко, которым соблазнили Адама. Несомненным было и то, что в Нью-Йорке всегда царил дух материализма, но он также был городом превосходства, музыки, живописи, бесконечных возможностей.

Горэм поравнялся с модным магазином и с удивлением обнаружил, что в оформлении витрины использована работа Теодора Келлера. Получилось бесподобно. Ему стало очень приятно.

И это навело его на мысли о Кэти Келлер. Кэти Келлер добилась больших успехов.

Не ограничившись кейтерингом, она открыла ресторан на севере округа Уэстчестер. Воскресными уик-эндами они с Мэгги часто туда захаживали.

Он хорошо помнил панику, которую испытал в тот ужасный день, когда рухнули башни. Кэти, к счастью, находилась в Финансовом центре напротив, но прошли часы, прежде чем они до нее дозвонились.

В тот страшный день погиб только один человек, которого он знал лично. Старая Сара Адлер. Если бы не она, то он и сам бы оказался во Всемирном торговом центре, в офисе хедхантера, быть может запертым в смертельной ловушке. Но если никто не мог знать, спасла ли она его физически, то в прочих смыслах – спасла.