– Как вы смеете вот так врываться ко мне в комнату? – гневно вопросила она.
Пирс лениво прислонился к косяку. Он все еще был полностью одет.
– Это не ваша комната, – невозмутимо ответил он. – Ваша комната там, – и показал на смежную спальню.
– Все равно, вы не имеете права вламываться сюда среди ночи.
Тут Кэти вспыхнула – от смущения и от негодования. Взгляд Пирса, не торопясь, изучал ее: красивые длинные ноги, плавные изгибы бедер и тонкой талии…
– А вы не имеете права расхаживать в таком виде по дому, – протяжным голосом парировал Пирс.
– Я не расхаживаю по дому. Я в детской, – резко поправила его Кэти.
– Вы всегда ходите по детской в полуголом виде? – спросил он, переключив внимание на ее разгоряченное лицо, на длинные волосы медового цвета. – Тогда меня не удивляет, что у вас были проблемы с предыдущими нанимателями-мужчинами.
– У меня… У меня никогда не было проблем с нанимателями! – горячо возразила Кэти. Сердце ее билось все громче. Неужели он и в самом деле думает, будто она специально разделась?
– А мне так показалось, – заметил Пирс.
– Вам слишком много кажется, мистер Тироун, – возбужденно произнесла Кэти. – К вашему сведению, я забыла взять ночную рубашку. Но могу вас уверить: если бы я знала, что вы заявитесь сюда посреди ночи, то надела бы стальные доспехи. А теперь прошу вас уйти. Я должна выполнять свою работу.
Пирс улыбнулся и вышел.
Кэти взглянула на раскрасневшееся личико Поппи, потрогала щечку и поразилась, какая она горячая.
К ее облегчению, через мгновение в детскую вернулся Пирс.
– Чтобы ни у вас, ни тем более у меня лишний раз не поднималось давление, наденьте вот это. – И он протянул ей махровый халат.
– Спасибо. Но меня беспокоит Поппи. По-моему, у нее жар.
Пирс подошел поближе и потрогал лоб ребенка.
– Причем сильный.
– Как по-вашему, что это может быть? – Кэти вмиг забыла, что такой вопрос не вяжется с обликом квалифицированной няни, в данный момент ее заботила исключительно Поппи.
– Понятия не имею, но скоро узнаем. Дайте-ка ее мне и наденьте халат. Я закрою глаза, – сухо произнес он, увидев на ее лице растерянность.
Взяв на руки ребенка, Пирс отвернулся, и Кэти быстро надела халат довольно внушительных размеров. Должно быть, халат был Пирса – он даже сохранил запах одеколона. Кэти с удовольствием закуталась в него получше – почему-то это ее успокаивало.
– Так в чем дело, маленькая? – ласково спросила Кэти.
Тут малышка повернула голову и засунула пухлые пальчики в рот.
– У нее зубки режутся! – хором воскликнули Пирс и Кэти, и так как их осенило одновременно, они радостно улыбнулись друг другу.
– По-моему, в шкафу есть мазь, – сказала Кэти. – Я ее видела, когда… – тут она осеклась, но, запинаясь, закончила фразу: —…когда знакомилась с обстановкой. – Кэти чуть было не сказала – «когда делала снимки». Подумать только, ведь стоит ей допустить одну-единственную ошибку – и все будет кончено.
Отыскав в шкафу мазь, она обернулась и заметила, что Пирс изучающе смотрит на нее.
Она не поняла сразу, что у Поппи режутся зубки, – может быть, это насторожило Пирса?
– Бедная крошка, ей, наверно, ужасно больно, – сочувственно произнесла Кэти.
Поппи перестала плакать, но после этих слов тихо всхлипнула, будто соглашаясь.
Кэти подняла взгляд и увидела, что Пирс стоит очень близко к ней. Она залюбовалась темными крапинками в его синих глазах, его мужественным лицом… И вдруг поняла, что он выглядит очень усталым – и к тому же, по-видимому, еще не ложился…
– Вы закончили работать? – негромко спросила она.
Пирс кивнул.
– Я хотел сделать как можно больше, пока Поппи спит.
– Лучше не переутомляйтесь. Отдайте мне Поппи, я ее уложу. Один из нас ночью должен спать.
– Я с вами согласен, – с улыбкой ответил Пирс. – Идите спать, а я уложу Поппи.
Кэти нахмурилась.
– Но ведь ухаживать за Поппи – моя обязанность. – Говоря это, она сама удивлялась своим словам – неужели она настолько вжилась в роль няни?
– А вы любите детей, – вдруг произнес Пирс. – Странно, что вы не замужем и не имеете своих.
Это замечание застало ее врасплох, и Кэти ответила откровенно:
– Я никого не любила настолько, чтобы выйти замуж.
Он приподнял одну бровь, словно не поверил.
– Это правда. Хотя однажды была помолвлена, но вовремя поняла, что сделаю большую ошибку.
– Почему?
Кэти подняла на Пирса глаза.
– Он меня не любил… И у нас было очень мало общего. Он даже не хотел иметь детей…
Но внезапно Кэти смутилась оттого, что делает такие личные признания.
– Это неинтересно.
– А мне кажется, наоборот, – тихим голосом произнес Пирс.
– Должно быть, бодрствование в столь ранний час располагает к сентиментальным разговорам.
Он улыбнулся, лукаво взглянув на нее.
– Предрассветные часы хороши для всякого рода тайн.
– Тогда можно у вас кое-что спросить?
– Валяйте. Но только это не значит, что я буду отвечать.
– Анри упомянул о том, что вы потеряли любимого человека. О ком он говорил?
– Несколько лет назад у меня умер отец. – После секундного молчания он продолжал: – Но Анри, должно быть, имел в виду мою жену.
– Я не знала, что вы были женаты, – в голосе Кэти слышалось явное изумление.
Он обернулся и взглянул на нее.
