Нужный образ - [199]

Джентайл принял предложение в телеграмме, отправленной Келли, после того как сначала позвонила Лейси. Он был политиком, но еще и джентльменом.

На секретном заседании Люк с Лютером и штат Джентайла выработали основные правила, необходимые, но мелкие детали, такие, как полиция, контроль над толпой, одобрение площадок от федеральных, местных властей и властей штата, а также телевизионное расписание.

Бурная неделя дебатов привлекла общенациональное внимание. Келли и Джентайл были любимцами толпы; оба уравновешенные, обаятельные, остроумные и прекрасные ораторы. Толпы увеличивались вместе с аудиторией и одновременным ростом чувств, что два могущественных политика на американской политической сцене подходят к последней дистанции голова к голове. Опросы показывали то же, хотя стараясь быть как можно более объективным, я считал, что Келли медленно выходит вперед. Джош тоже так считал, но Лейси заметила, что Джентайл брался за все более значимые проблемы, а его программа была четче, чем раньше.

Джош и Келли круглосуточно работали над речью для четвертых дебатов, и она получилась впечатляющей. Лоуренс был возрожден к жизни, и, хотя Келли протестовал, Джош настоял, что ничто не может быть лучше фразы «Я видел». В своей речи Келли впервые рассказал о роли, сыгранной Джином Абернети, и о том, как он погиб.

Пятые и последние дебаты прекрасно могли определить результат.

Было очевидно, как писал обозреватель в лондонской «Таймс», что мы были свидетелями не просто дебатов двух соискателей губернаторского поста, но возможно следующих кандидатов в президенты, столкнувшихся в предварительной стычке.

Последние дебаты на ступенях нью-йоркского Сити-Холла должны были проводиться в пятницу, за неделю до выборов. Они должны были включать программу каждого кандидата о том, что можно было бы сделать: гетто, жилищное строительство, налоги, транспорт, уличная преступность. После общего наброска каждый возьмет пункт из своей партийной платформы, один за другим, и в деталях опишет его. Программа будет длиться девяносто минут, и будет проведена в начале второй половины дня — в час, когда ожидается привлечь одну из самых больших толп в истории города Нью-Йорка. Шиа и Шорт предсказывали, что телевизионная аудитория будет составлять многие миллионы зрителей.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ Столкновение на Сити-Холл-Плаза

Всю эту неделю погода, казалось, оказывала одолжение Келли. Свежие, тихие дни, подходящие для футбола, аплодирующие толпы, развевающиеся знамена — молодость. Но последняя пятница обманула нас. Неприятный серый день был первым признаком приближения холодной зимы.

В нашем номере в отеле «Рузвельт» разразилось большое волнение, когда до нас дошли слухи, что среди наших телезрителей будет президент. Сити-Холл-Плаза была оцеплена от Парк-Роу до Бродвея, а с юга до Барклай-стрит. Были выпущены билеты — кто первый пришел, тот первый и получил — но запас их исчез за пару часов.

С момента возвращения Джош осторожно оставался на заднем плане, но в этот раз он сказал мне, что будет среди гостей на платформе.

— Я подожду, пока они не начнут, потом проскользну сзади, — сказал он. — До того, как они закончат, я исчезну. Я хочу увидеть Келли лицом к лицу, живьем. Хотя бы один раз, — добавил он.

Для Лейси было оставлено место в первом ряду, среди важных персон на платформе, а я должен был держать сзади складной стул для Джоша.

К Сити-Холлу я приехал рано. Существовали бесчисленные детали, которые надо было обсудить с другой стороной, нелепые вопросы, вроде гримеров, а также каких документов можно придерживаться при дебатах, продолжительность подведения итогов и так далее. Наконец пререкания прекратились, и мы стали ждать появления главных действующих лиц. Я прошел через площадь к возвышающейся рядом со ступенями Сити-Холла платформой, где встретил инспектора Мэррика. Я взглянул на него, приподняв бровь.

— Какие-то проблемы?

— Налетчик, который утром ограбил телемагазин на Сэдвик-авеню, ранил полицейского. Полицейский сказал, что тот парень огромен, как дом, и носит кеды.

Он указал на толпу.

— На всякий случай у меня здесь детективы в штатском.

— Это был Вилли?

Мэррик пожал плечами.

— Было темно. Может, это был просто огромный парень в кедах.

Потом он добавил:

— Но с другой стороны, это мог быть и Вилли. — Он посмотрел на платформу. — Это последняя встреча, да?

— Последняя, инспектор.

— Политически это очень интересно, но у меня от этого язва на язве. — Он махнул рукой: — Увидимся после шоу.

Я забыл об инспекторе Мэррике и его страхах, когда появились Келли и Джентайл. Толпа была самой большой с начала дебатов. Рев, приветствующий обоих мужчин, напоминал мне бешенство зрителей, встречающих чемпиона и претендента, когда их секунданты поднимают канаты, чтобы они могли выйти на ринг.

Рассматривая море поднятых лиц, они были великолепным примером американских политиков. Джентайл — высокий, уверенный, аристократичный, с улыбкой смотрел на них сверху вниз. Келли — почти мальчишеский вид, наполовину машущий рукой, наполовину салютующий, скажем, так выглядели его действия, и я наслаждался каждой минутой зрелища.