Нумерос 78 - [20]

Мой палец нащупал выключатель на стенке и резко дернул его вверх.

— Стоять на месте! Ночной дожор! Всем выйти из холодильника!

Под грохот переворачиваемых тарелок, умудрившись опрокинуть половину на себя, мне под ноги вывалился изрядно перепуганный лейтенант шестого отряда.

— Ага! Попался! — обвинительный перст уткнулся Рэнджи в нос. — Вот так-то, салага! Взят на месте преступления с поличным!

Распахнув перегородку, на кухню, размахивая тростью, влетел Урахара.

— Что здесь происходит?!

Но ответить сразу я не смог. Потому как давно меня так не пробивало на «хи-хи». Нет, пижама в зелено-белую полоску — это еще ладно, к такому я был готов. Но ночной колпак в тон одеянию и тапочки в виде зайчиков Чаппи…

— Во, дед, смотри, какого я у тебя в кладовке хомяка нажористого поймал, — выдавил я, наконец, проржавшись, под взглядами шинигами полными недоумения.

Абараи попытался что-то возразить, но поскольку за щеками у него действительно еще было что-то набито, у лейтенанта получилось лишь издать невразумительное «ням-чаф» да рассыпать по полу немного крошек.

— Ты, расхититель социалистической собственности, тебя, что не учили, не разговаривать с набитым ртом?! — от вида арранкара, читающего ему нотацию, Рэнджи все-таки немного подзавис. Офицер попытался сразу проглотить содержимое ротовой полости, но потерпел фиаско. — Сначала прожуй добро скомунизженное, а потом уж пыхти, ёжик-нахлебник!

Киске, тем временем, осмотрелся по сторонам и, похоже, сложил в голове случившуюся картину. Грех было бы не воспользоваться ситуацией, но меня немного опередили.

— Нацу, а что ты тут вообще делаешь?

— Я? Мандарины принес.

Сам сказал, и сам опять смеюсь, потому, как только потом дошло, что по ситуации один в один сплагиатил анекдот про Штирлица и апельсины. И все-таки вернемся к важному!

— Кстати, дедун, раз я тебе такого вредителя изловил, может, теперь-то мне трохи дашь на карманные расходы? Я тебе за них даже отчитаюсь, если что…

— Нацу, будь другом не шевелись…

От вида лезвия Бенихимэ, выходящего из ножен-трости, мне вдруг сразу вспомнились все мои другие неоконченные дела.

— Дед! Ты — жлоб!

Каким-то чудом я сумел проскочить через всю кухню, не используя сонидо, и вылететь в окошко, до того, как Киске произнес заветные слова. Моей единственной моральной компенсацией после столь поспешного бегства из магазина оказалась выломанная рама, оставшаяся болтаться у меня на шее на манер хомута.

— Вот же куркуль поганый, — устало бормотал я себе под нос, пробираясь по рассветному парку куда-нибудь подальше от случайных глаз. — Ничего доберутся еще до тебя, кулака, товарищи ржавые комиссары. Нет, ребята, точно ж, когда родился У, заплакали и Е, и Хэ, и прочие…

— Эй ты!

Выходит, запас моей удачи сегодня окончательно вышел. Я все-таки на кого-то нарвался. Но, только обернувшись на голос, я понял, НАСКОЛЬКО же сильно попал. В том месте, где удачно накладывалось друг на друга сразу несколько теней от древесных столов, стояла окликнувшая меня девушка. Невысокая такая брюнетка с парой длинных косиц, злобным прищуром и в белом капитанском хаори.

— Ой-ё-ё-ё…

Моя пятая точка запоздало подала зудящий сигнал тревоги. А вот теперь, похоже, реально всё. Приплыли бревна к водопаду. Конец сказочки о блудном попаданце-приколисте. От этой радости мне ни убежать, ни скрыться. Да и остальные фокусы тут вряд ли помогут, хотя я по привычке все же решился попробовать.

— Если не ошибаюсь, Сой Фон-сама?

— Если не ошибаюсь, будущий покойник Нацу?

Кхы, добрая девочка… Блин, ведь сейчас и вправду затыкает меня здесь до смерти. Обидно-то как.

— Чем обязан такому вниманию со стороны командующей онмицукидо?

— Неужели ты думаешь, заморыш, что такой как ты, может быть рядом с ней? — от того холодного огня из чистой ненависти, что блеснул в глазах у Сойки, мне поплохело.

С «заморышем» это она, конечно, перегнула, мы с ней аккурат одного росточка, а вот по поводу всего остального… А все-таки я круглый болван! Это ж надо было забыть, что по канону на месте первого появления арранкаров в мире живых были наблюдатели из второго отряда. Да и потом у лавки Урахары они точно терлись. А значит, меня спалили по полной программе и без промедления сдали этой темноволосой фурии-лесбиянке, которая со мной ничего приятного и хорошего точно не сделает, особенно после прямого посягательства на самое святое в лице Йору-тян.

— То есть эта беседа сугубо личного характера? — дернуло меня уточнить.

Нет, ну надо же хотя бы попытаться узнать, есть ли у Сойки с собой группа поддержки, или она решила вершить вендетту без лишних глаз и ушей.

— Жаль врага до смерти, Сузумебачи!

Да, ё-моё! Куда ж она так торопиться-то?!

За следующие несколько минут милый уголок парка претерпел разительные изменения. До поваленных деревьев дело, слава Айзену, не дошло, но обломанных веток прибавилось с избытком. Может ли быть что-то страшнее разъяренной женщины? Только разъяренная ревнивая женщина, по совместительству являющаяся специалистом по рукопашному бою и тайным убийствам! Из тех лохмотьев, что очень быстро остались от моего верхнего одеяния, обратно хламиду не сшил бы уже даже Исида. Но бесконечно долго убегать и уворачиваться я не мог. Нет, ну, не драться же мне с ней было по-настоящему, в самом-то деле? Ведь в каком-то разрезе я даже понимаю, что девушка в расстроенных чувствах. Но с другой стороны, гасить эти душевные муки путем своего убиения мне как-то тоже не очень нравилось.