Нулевой пациент. Случаи больных, благодаря которым гениальные врачи стали известными - [45]

Очевидно, устойчивость к СПИДу определяется генетически. Тут мы можем быть спокойны за будущее человечества: какими бы ни были будущие химические и бактериологические угрозы, всегда найдется малая доля населения, у которой уже имеются защитные гены от еще не знакомого зла. Описанная Дарвином, эта изменчивость, зависящая от изменений окружающей среды, лежит в основе эволюции видов.

Я не стану рассказывать банальную историю первого элитного контроллера, а лучше приведу историю другого нулевого пациента, она действительно необычна в этой серии о первопроходцах в лечении или страдании.

Когда в 1995 году в Берлине Тимоти Браун получил положительный результат теста, он был подавлен, как и все, получающие такую весть. Он сделал тест после звонка одного из своих бывших любовников из Сиэтла, своего родного города. Его экс сообщил, что болен СПИДом и рекомендовал Тимоти сделать анализ.

Он помнит эти отношения с одноклассником. Оба были школьными активистами и не скрывали своей сексуальной ориентации. Видя усиливающуюся в Штатах дискриминацию по отношению к больным СПИДом и, соответственно, к гомосексуалам, они примкнули к движению Act Up. Мать, которая воспитывала Тимоти одна, поддержала его в первом бою. Единственный и любимый сын, он решил в итоге уехать из Америки. После Барселоны он переехал в Берлин, где работа официанта позволяла оплачивать учебу.

В 1995 году антиретровирусных препаратов еще не было; диагноз СПИД звучал как смертный приговор. Тимоти звонит своему бывшему за моральной поддержкой.

– Ты понимаешь, что нам двоим осталось жить лишь несколько лет, – отвечает тот вместо утешения.

Тимоти вдруг чувствует себя одиноким и отрешенным. Между тем он уже начал посещать занятия в Берлинском университете. Учение – один из его стимулов жить. «Я справлюсь», – думает он…

Его надежды увенчались появлением первых эффективных антивирусных препаратов в 1996 году, менее чем через год после постановки диагноза. Он оказывается среди тех счастливчиков, которые неплохо переносят суровое лечение. Терапия с самого начала показывает свою эффективность, значительно снизив вирусную нагрузку. Удача снова улыбается Тимоти в виде договора на немецко-английские переводы. Жизнь почти что заиграла прежними красками…

В 2006 году, вернувшись в Штаты, он чувствует себя обессиленным. Однако анализы на вирус удовлетворительны, и он хорошо переносит новое эффективное лечение. Врачи подтверждают, что ВИЧ дремлет, а усталость должна иметь другую причину.

После нескольких дней поисков диагноз получен: острый миелоидный лейкоз, один из самых смертоносных видов рака у взрослых. Лечение малоэффективно, рецидивы часты, единственный способ избежать смерти – пересадка костного мозга…

Тимоти 40 лет. Это его второй смертный приговор. И все-таки он еще верит в свою счастливую звезду и доверяет немецкой медицине, которая уже отвоевала ему несколько лет жизни.

Первый онколог, к которому обратился Тимоти, не разбирается в СПИДе, но где-то читал, что у элитных контроллеров был обнаружен особый ген. Молодой онколог Геро Хюттер читал правильно: исследования показали, что ген CCR5Δ32 защищает от СПИДа[49]. По мнению некоторых ученых, мутация в нем была недавно отобрана эволюцией у европейцев – во время эпидемий оспы и чумы в XIV веке, поскольку служила защитой.

По мнению других, речь идет просто о генетическом дрейфе[50]. Каким бы ни было его происхождение, CCR5Δ32 защищает от ВИЧ, препятствуя проникновению вируса в клетки. Эта мутация имеется у 10–20 % европейцев, и те, у кого она есть в обеих хромосомах пары, защищены генетически.

У доктора Хюттера возникла оригинальная мысль найти донора костного мозга с этой мутацией. Он не знает, поможет ли это Тимоти с его застарелым СПИДом. Он предлагает ему попробовать.

– Я не хочу быть подопытным кроликом, – отвечает Тимоти.

– Ладно, тогда мы сделаем вам химиотерапию, только она может оказаться болезненной, ведь вам еще назначена тройная терапия от СПИДа.

И действительно, химиотерапия была похожа на ад. У Тимоти развивается пневмония, поэтому приходится остановиться на третьем сеансе. В лечении лейкоза достигнута краткая ремиссия, но потом он снова разбушевался. Вариант с пересадкой костного мозга снова становится актуальным.

– Была не была – можно попытаться, – робко соглашается Тимоти.

Самое сложное – найти донора с двумя копиями гена CCR5Δ32. После 60 попыток донор найден. Пересадка состоялась 7 февраля 2007 года. В этот же день Тимоти прекратил тройную терапию.

Происходит чудо. Три месяца спустя вирус в крови не обнаруживается, хотя Тимоти больше не принимал противовирусные. Он замечает, что его растворившиеся, как у всех ВИЧ-инфицированных, мышцы немножко укрепились. Ни он, ни врач не ожидали такого результата. Смелость была вознаграждена.

Но сказка закончилась в декабре того же года: пневмония – и лейкоз опять проснулся. В феврале 2008 года ему делают вторую пересадку костного мозга. К сожалению, у него случаются бред, эпилептический припадок, и он почти слепнет. Биопсия мозга выявляет энцефалит, связанный с лейкозом. Устойчивое невезение.