Ну ты же мужчина!, или МеЖполовые парадоксы - [178]

Я был и остаюсь резок по отношению к женщинам за их — измы. Признаюсь, женские глупости для меня были иногда чем-то вроде услужливой скатерти-самобранки, бесперебойным источником предлогов уходить или не сближаться. За один огрех я мог сбросить человека в долговую яму, и все его попытки исправиться, извиниться лишь побуждали меня к продолжению морального ростовщичества. Я вел себя, как торгаш, утративший чувство реальности. Обожествление здравого смысла, истеричные поиски истины, жертвенное позерство и терновый венец непонятого — какой только камуфляж не примеряло мое эго. Но скажите, не я ли призывал вас смотреть на любую ситуацию с противоположной стороны? Не я ли промоутировал все эти мысленные 30-игры? Мне отвечать за свои слова. И я отвечу нижеследующим манером.

Моя мама недавно утратила осторожность настолько, что при мне сказала так:

— Да разве можно познакомиться с нормальной девушкой в ночном клубе? Там же шлюшки одни!

Сынуля предсказуемо, как дрессированный, бросился в штыковую атаку:

— А ты хоть раз была в ночном клубе? А что вообще в твоем понимании «шлюшка»? А ты могла бы так в глаза назвать девушку, приведи я ее сюда и скажи, что мы познакомились на дискотеке? А? А? А?

У врача, делающего полезный укол, может быть тяжелая рука.

Вы знаете, что меня, наконец, заставило насторожиться, присмотреться к себе? Радость. Я осознал, что порой в логических стычках для меня радости больше, чем ее должно там быть. Я вдруг похолодел от открытия, что самодовольно улыбаюсь, вспоминая свои напористые «аканья» и мамину растерянность. Злокачественный признак. Двигаясь в такой плоскости, я наделаю бед. Только стереометрия выведет меня за рамки неуязвимого положения — губительно неуязвимого. И я тогда пошел поперек себя. Разыграл ситуацию от противного. Да, мама сказанула, не подумав. Но в том-то и дело, чувствуете?! Необдуманное высказывание — это не обязательно оскорбление, целенаправленное зло. Это зачастую у женщин — лишь возглас настроения, спонтанная эмоция, переложенная на язык суждений за неимением пока у человечества более тонкого средства. Значит, угловатость словесных средств надо пока сглаживать пониманием, надъязыковой тональностью понимания, как бы непохож сам на себя я ни был, говоря сейчас такие вещи. Надо верить в то, что человек не имел в виду дурного. Иногда догадываться и додумывать за него — да, да, вы не ослышались, это сказал я. Близоруко считать, что нечаянная глупость — это развилка дороги. Пусть хоть иногда она будет отправной точкой совместного поиска. Переворачиваем медаль! Ситуация от противного выглядит следующим инфернальным образом. Встречает меня мама и говорит:

— Знаешь, Кирилл, я много ходила по ночным клубам, видела много девушек, со многими общалась. Я долго анализировала все это, и вот тебе мой продуманный вывод: они все — шлюшки.

И если после первого варианта я начинаю запальчиво буянить, то после такого моим следующим действием будет незамедлительная самоликвидация. Ибо вот так выглядел бы настоящий финиш разума. Случайно оброненная нелепость — это часто всего лишь ошибочное предположение человека, даже если и оформлено оно категорично. Конструктивно в таком случае будет сделать встречное предположение, что он хороший, этот человек, просто немного неверно информирован. Но если к глупости выводов и поступков приводят умственные старания — то это уже по-настоящему плохие новости.

Мне самому еще очень многое предстоит переоценить, додумать. Очень многое. И я счастлив понимать это. Здесь вы, конечно, можете поставить мне на вид, что я в итоге пришел к тому, о чем вы всегда говорили. Что я просто описал циркуляцию и оказался там же, где и все нормальные взрослые люди, просто с большим опозданием. Что трёп наш — судорога, бесплодное сокращение мускулов сознания, а карамели в. ней порой столько, что как бы попа не слиплась. Вот, например, такая автоцитата: «Эта красота не кристаллизовалась в самосозерцании, чем нередко обездвиживают себя привлекательные женщины, но, напротив, проживала каждую секунду в торжестве жизни». Перечитываю ее, а самого аж кочевря-жит, будто ухо спичкой чищу. Признайтесь, вы ведь тоже опускаете глаза, когда вдугаря пьяная женщина пытается вульгарно танцевать на шесте, вертя над головой блузкой. И знаете, почему опускаете? Потому что для профессионалки нагота — рабочая одежда, самые интимные жесты — выполнение условий договора. В этом случае ты зришь и даешь человеку заработать. А когда это обнажение томящейся души, вкладывающей в шоу то, что шоу не положено по рангу — тут самый заиндевелый циник невольно отведет взгляд. Да, местами мы с Филом неумело танцуем душевный стриптиз. Местами вписываем себя в мартиролог^[63] современных чайльд гарольдов, плачущих о душе в передышках между припадками гордыни и распутства. Что поделаешь, сейчас это продукт. И даже само публичное признание в маркетинге трагизма — тоже продукт. Художественное слово пытается опередить реакцию на самое себя, засунуть внутрь ценник в качестве закладки, но лишь туже затягивает витки штопора, в который сорвалось. Разумеется, говоря про штопор, я подразумеваю катастрофичность сточки зрения старой школы. На самом деле в литературе все идет закономерно: одни усиленно занимаются потоотделением, другие платят и жадно вдыхают натурпродукт, а бумага терпит. Страну наводнило суперэффективными дезодорантами и лазерными эпилляторами, и тогда запах подмышек перекочевал в книги. Млея в СПА-салоне, сегодняшняя фея-рафинэ увлеченно листает живописания блевотины и негигиеничного секса. Да-да, проще простого разораться о падении нравов и массовой деградации, но не будем торопиться. Тут есть над чем подумать.