Ну! - [18]

В общаге не осталось ни одной девчонки, которой Сашка не предложил бы свои мужские достоинства или у которой не стрельнул трешку до стипендии. Сашка был должен всем, но вел себя так, как будто все были должны ему. Давать ему деньги было бесполезно, отказывать тоже, потому что он просил еще и еще. Однажды Коля наткнулся в факультетском коридоре на Сашку. Сашка тут же попросил в долг четыре пятьдесят. Если бы он сказал "трешку" или "пятерку", то Прямилов автоматически бы ему отказал. Hо "четыре пятьдесят" повергли Колю в раздумье, и хитрость Сашки сработала. После паузы Коле неудобно было врать, что у него нет денег; и нехотя дал Сашке эти проклятые четыре пятьдесят. В тот же вечер деньги Сашка пропил, а Коля на будущее задумался: как быть в такой ситуации. Впоследствии Прямилов отбивался от такого рода просьб стандартной фразой, что у него нет "лишних" денег.

Природа щедро одарила Сашку небывалой силой. Он легким движением ноги вышибал любую дверь и, чтобы поддержать свой физический потенциал в отличной форме, Сашка пил водку на завтрак, обед и ужин, а на полдник макал в нее печенье. Сама белая горячка боялась к нему подступаться. Сашка был нетипичным алконавтом. Когда другие его собутыльники били себе морды либо втихаря собирали деньги на новую бутылку, Сашка лез на трибуну, проявлял общественную активность, своего рода сознательность, и что-то предлагал. Его активность носила штрейкбрехерский характер и заключалась в том, чтобы ничего не делать. Сашка предлагал во главе этого ничегонеделанья поставить его самого. Особенно он любил возглавлять мероприятия по переноске тяжестей. Сила должна руководить, считал он, а ум должен таскать. Вот вам живая эллюстрация - чем меньше у человека мозгов, тем шире у него словарный запас нецензурных и командных выражений.

Сашка назначил себя бригадиром на картошку, так как на общем собрании студенческого коллектива желающих взять ответственность не нашлось. Ответственность на себя берут самые безответственные люди, ибо они знают, что спроса с них никакого, а внутренний долг у них отсутствует. Ответственные же люди боятся этого внутреннего долга и потому в руководство не лезут. Так и получается, что начальники сплошь дураки и мерзавцы. Hа ответственном посту Сашка остался верен своему образу жизни. Куда бы он не приезжал, Сашка сразу же отыскивал винные точки и свободных женщин. Коля Прямилов оказавшись на селе первым делом находил корову и старушку при корове. Корова давала молоко, старушка наливала его в литровую банку и продавала Коле за полтинник.

Три дня Коля работал в поле не покладая рук, а Сашка пил то, что смог достать, и трахал местных бабочек. Hа четвертый день Коля плюнул и уехал. Сашка получил грамоту за ударное безделье от напившегося с ним председателя, присвоил себе десятку, положенную Прямилову за три дня работ, и настучал на Колю в деканат. Hо Коля предусмотрительно запасся медицинской справкой о куриной слепоте, осложненной насморком, а Сашке это запомнил.

- Все пьют и я пью. Все воруют и я ворую. Другие обманывают и я обманываю, - неубедительно философствовал Сашка, оправдывая свои действия.

- Другие - это ты сам! - приковал его Коля к столбу морального позора.

Пока ругали коммунистов, Сашка не проявлял политической активности, но как только установилось более менее устойчивое свободомыслие, в нем проснулся зов предков, который указал Сашке, что его место в рядах патриотически настроенной общественности.

Он стал ездить в Москву на митинги этой самой общественности, где ругали библеев, демократов и все прогрессивное человечество обвиняли в ренегатстве. Прогрессивное человечество оказалось не прогрессивным, а даже наоборот, а тот, кто был наоборот, вдруг стал жутко прогрессивным. Hам эту диалектику не понять, да и сашкиного разумения на это не хватало. Он привык думать руками, которые раньше все больше тянулись к рюмке и теплой печке, но осознали свой долг в смутной для России час. Приятно ощутить себя Ильей Муромцем, тридцать три года пролежавшем на печке, зато теперь до подвига было рукой подать. Сашка сначала рвался на баррикады, потом начала писать дипломную работу о партии Жеребцовского, но так и не дописал. Тема оказалась слишком сложной. Сей Библей так испугался за свою ничтожную жизнь, что единственный способ спасти шкуру видел в том, чтобы стать русским фюрерам. Библей, травмированный своим библейством, часто впадает в антисемитизм. Один Шикель тоже был очень грубер, да плохо кончил. Сашка, который хорошо различал сорта водки, в политике оказался не силен. Он лишь своими пьянками морально поддерживал и солидаризировал с митинговавшими под дождем и снегом патриотами. Одни предлагали сделать Индийский океан внутренними территориальными водами Российской империи, другие - IV Интернационала. Сашка окончательно запутался и пил, пил и пил, готовя себя к погромов. Коля столько раз наступал на мозоль Сашкиного самолюбия, что Сашка не выдержал и решил с ним поквитаться, хотя все упреки Прямилова в его адрес были обоснованными. Коля постоянно подрывал Сашкину репутацию в глазах их студенческого коллектива и постоянно над ним посмеивался. Когда Коля гостил в общежитии у Алика, в комнату вломился Сашка с компаньонами. В комнате запахло винным перегаром.