Нойер. Вратарь мира - [7]

с каждым новым блестящим выступлением росло ощущение непобедимости, что потом вылилось в ошибку в последнем матче турнира против Бразилии». Коллега Хартманна, Карлхайнц Вильд, придерживается другого мнения: «Приёмами, которые Нойер легко использует в рутинных играх Бундеслиги, голкипер немецкой сборной на этот раз ошеломил футбольную общественность в 1/8 финала чемпионата мира против Алжира. <…> Для Нойера эта необычная интерпретация наступательной игры вратаря – нечто само собой разумеющееся. Она принадлежит к личности вратаря Нойера, который прекрасно осведомлён о рискованности такого стиля игры: если он слишком поздно вступит в сражение за «всё или ничего», то увидит красную карточку. Он готов пойти на этот риск, потому что своим стилем он больше помогает команде: как корректировщик, как свободный защитник, как одиннадцатый игрок на поле. Если сборная хочет добиться больших высот в Бразилии, то для нее Нойер – ключевой игрок: как особый голкипер на все руки и ноги».

Вильд окажется прав. 13 июля 2014 года сборная Германии вместе с Нойером в четвёртый раз станет чемпионом мира.

2 Монако? Бюр-Митте!

Мануэль Нойер родился в Гельзенкирхене. Дом его родителей расположен на тихом участке улицы Алленштейнер Штрассе между двумя небольшими скверами, недалеко от студенческого района. Отец Мануэля, Петер Нойер, родился в Верхней Швабии в семье парикмахера. На родине дедушка Нойера владел двумя парикмахерскими. В 1958 году семья перебралась вслед за своими родственниками в Гельзенкирхен. Там дедушка также открыл парикмахерскую.

А ещё в 1958 году «Шальке» в последний раз стал чемпионом Германии. Петеру Нойеру тогда было 11 лет, и он мог наблюдать, как на вокзале Гельзенкирхена встречали победителей. Как и его отец, он сначала обучился делу парикмахера.

Позже он стал работать в полиции и служил в подразделении, работавшем на крупных мероприятиях. В том числе и на стадионе «Паркштадион» во время домашних матчей «Шальке».

Между Рурской областью и Мюнстерландом

Слово «Гельзенкирхен» лишь частично обозначает место рождения Мануэля Нойера. Точнее: Гельзенкирхен-Бюр. Один дефис и три буквы подчёркивают маленькую, но ключевую разницу. Когда по случаю перехода Нойера в мюнхенскую «Баварию» голкипера спросили насчёт его прошлого в движении «Ультрас», он ответил: «В моём случае всё просто: я не из Гельзенкирхена, я из Гельзенкирхен-Бюра. Это – Монако Гельзенкирхена. Хотя многие, кто не из Бюра, в это не верят».

Назвать Бюр «Монако Гельзенкирхена» – не так уж неправильно, как это может показаться на первый взгляд. Те, кто родился не в Рурской области, считают этот район самостоятельным в вопросах градостроительства и социального обеспечения. Те же, кто там вырос, знают, что города, как и их районы, очень сильно отличаются друг от друга. Именно Гельзенкирхен считается «чрезвычайно неоднородным внутри», как сказал проживающий там историк Хармут Херринг, специализирующийся на истории города и футбола.

На юге Рурской области, вдоль северной границы Средненемецкой возвышенности, самые развитые районы чаще расположены в южных частях городов. Но в Гельзенкирхене, как и в остальной части реки Эмшер, всё наоборот. Там река и Рейн-Херне-канал образуют социальную и географическую границу. Пролегающие севернее от нее районы, которые переходят в Мюнстерланд, считаются «лучше». Здесь же находится и Бюр, который всё же нельзя сравнивать с солидными районами на юге Эссена или Дортмунда. И уж тем более он не стоит рядом с Мюнхеном или Монако. Но Бюр – совсем иной, непохожий на другие части Гельзенкирхена.

Изначально это была старая деревня на юге области Мюнстерланд, где жили преимущественно ремесленники и крестьяне. Она обладала традиционным самоуправлением и передающимся из поколения в поколение самосознанием. Бюр предположительно так и остался бы никому не известной деревней, если бы в XIX веке горнодобывающая промышленность не добралась до района к северу от реки Эмшер. Ещё в 1858 году ирландский предприниматель Вильям Томас Малвани пробурил в Гельзенкирхене первую шахту под названием Hibernia (от лат. «Ирландия»), и за 20 лет вся территория к югу от реки превратилась в одно из основных мест горной добычи. В самом начале индустриализации Гельзенкирхен был лишь маленькой деревенькой, как и граничащая с ним община Шальке, где появилась шахта «Консоль», которая 50 лет спустя сыграла важную роль в судьбе футбольного клуба «Шальке».

Севернее реки Эмшер горная добыча началась позднее, потому что перекрывающих пород там было больше, чем угля, и расходы по их устранению были выше. Первая в городе Бекхаузен шахта, «Хуго», начала свою работу в 1875 году, а к началу XX века в едва населённых крестьянских районах возле Бюра появились и другие шахты. Для размещения рабочих были построены жилые районы. Так появились населённые пункты Хассель, Рессе, Эрле, Бекхаузен, Шаффрат и Шольфен, которые в те времена сгруппировались как спутники вокруг «солнца» – Бюра, нынешнего района Бюр-Митте. С 1911 года этот альянс гордо называл себя «Бюр в Вестфалии».

В самом районе Бюр-Митте не было построено ни одной шахты или любого другого промышленного предприятия. И в отличие от большинства восточных районов, где преобладает пролетарский дух, он смог сохранить атмосферу мелкобуржуазного вестфальского городка. Ни в одном другом районе Гельзенкирхена не встретишь так много жителей с характерным для Вестфалии консервативным образом мыслей. Когда в 1928 году Гельзенкирхен и поселение Хорст-Эмшер объединились в новый город окружного подчинения Гельзенкирхен-Бюр, то около ста тысяч жителей, одна треть населения, были из Бюра. Но всё же два года спустя название города было сокращено до «Гельзенкирхен». В период бума послевоенного времени, в 1959 году, население Гельзенкирхена достигло высшей точки – 391 745 человек. Когда горная промышленность пошла на убыль, численность населения тоже начала сокращаться, и на сегодняшний день уменьшилась более чем на треть. Сейчас в Гельзенкирхене проживает около 256 000 человек.