Временами такая жизнь…
(жизнь наверху)…
начинала Смотрителю надоедать. Сидишь целый день, как сурок в норе, пялишься в экран, учишь ранее неизвестные тонкости древнешумерского языка, вечером обрабатываешь информацию, подсмотренную камерами, подслушанную микрофонами, унюханную электронными «носами». Раз в неделю можно себе позволить прогулку по окрестностям — не чаще, иначе упустишь что-нибудь важное, потом пробел будет, неизвестно какая информация когда пригодится. В работе Смотрителя мелочей нет. В общем, пока Смотритель занимается, так сказать, неквалифицированным техническим трудом. Одно утешение — для себя. Если он всего этого не будет знать — никто не будет. Тяжело в учении — легко в «поле»: перефразированная на лад сотрудника Службы Времени русская поговорка помогала не вскипеть от скуки и вдохновляла на более вдумчивое изучение эпохи, в которой Смотрителю предстояло прожить еще непонятно сколько недель. Или месяцев. Или лет. Как фишка выпадет. Так что учеником нужно быть прилежным…
Сегодня был как раз такой день, когда по расписанию Смотрителю предстояла разведывательно-профилактическая прогулка. Внешние приборы слежения нуждались в регулярных уходе и настройке, да и собственными глазами иногда осматриваться не мешало.
Логово, где Смотритель обосновался, находилось на небольшой горе. Одна из множества замаскированных деревьями и обжитых летучими мышами пещер приглянулась ему своей глубиной — в случае чего можно будет быстренько эвакуироваться подальше от входа и отсидеться в какой-нибудь нише.
В случае — чего?
В случае — чего угодно…
Расположена на склоне она также была удачно — весь город из нее просматривался замечательно, а самого Смотрителя, если он ничем не будет блестеть, сверкать, шуметь и прочее, заметить невозможно.
Ну разве что своей шикарной улыбкой блеснет… Шутка. Вымученная, но иных не рождается — на горе да в одиночестве.
Смотритель был одет согласно здешней моде: длинная светлая рубаха с поясом и открытые сандалии на кожаной подошве, вот и весь нехитрый гардероб допотопного человека. Больше предметов одежды не требовалось, в местном климате и в этих-то жарковато было… На поясе — фляжка из легкой, но прочной керамики, в ней — вода; через плечо — сумка с парой постных лепешек да пучок какой-то душистой травы, неизвестной ботаникам будущего, но в обилии произрастающей здесь: видимо, Потоп не пережила… Продукты Смотрителю было пока брать неоткуда…
(он еще не вступал в контакт с местными жителями)…
кормил его портативный синтезатор органики, замаскированный под обычный камень. Вообще, вся техника, которую Смотритель привез с собой, была сделана так, чтобы праздный прохожий, забредший в пещеру, не нашел бы ни одного предмета, могущего выдать присутствие человека. Камни как камни, ни цветом, ни фактурой не отличающиеся от своих настоящих собратьев. Специальный отдел в Службе, занимающийся производством оборудования для работы в «поле», уже давным-давно навострился прятать различные устройства в самые неожиданные оболочки.
Смотритель вспомнил одно из своих прошлых заданий…
Обстоятельства сложились так, что пришлось отбиваться от дорожных разбойников первым, что оказалось под рукой. Тогда он схватил длинный мощный посох, под который был замаскирован точнейший и сложнейший оптический прибор, и оказал достойное сопротивление нападавшим, обрушив на их головы и туловища удары этой самой дубиной. В пылу драки Смотритель еще успевал мысленно жалеть дорогое и нужное оборудование, наверняка не рассчитанное на такие нагрузки. Когда все закончилось, он без особой надежды решил проверить работоспособность прибора, и сколь же велико было его удивление, когда выяснилось, что хитрая штуковина с линзами не только работает прекрасно, но и не потеряла ни одной настройки!
Многофункциональность — вот нужное слово.
Выбравшись из пещеры, Смотритель пошел вниз по склону, напрямик к городу. Сегодня он решил, что готов на некие несложные подвиги ради Истории. Он не слишком бодро шагал…
(как бы их, спецов, ни тренировали, а к сверхвысокому атмосферному давлению привыкнуть не просто тяжко — почти невозможно, его вольно лишь терпеть)…
и думал о том, что поступает в общем-то безрассудно, собираясь контактировать с местным населением, еще не до конца вжившись в столь необычную эпоху.
Да и выглядел-то он…
По здешним меркам его вполне нормальные сто восемьдесят два сантиметра были ростом если не лилипутским, то минимально приемлемым, чтобы местные великаны не называли его карликом. А с другой стороны, с ростом ничего не поделаешь — вот такой он, древний шумер… не уродившийся толком… болел, может, в детстве… Краснеть и задыхаться от высокого давления отучился еще дома, в барокамере…
(это у него получалось)…
говорит по-древнешумерски сносно — вполне достаточно, чтобы справиться: «Как пройти?» или «Сколько стоит?», одет тоже вроде как подобает, по крайней мере ничего такого необычного на нем не надето, все как у всех… Так может, и не слишком-то безрассудно он себя ведет?
