Новый Вавилон - [70]
— Как поживаете, любезнейший Эрнст Францевич? — с поклоном откликнулся Гуру.
— Лучше врагов революции, попавшихся мне, — слегка растягивая гласные, отвечал ученый, пожимая протянутую Вывихом ладонь.
— Эрнст Сварс, ученый из советской Латвии, — представил нас Гуру. — Большой специалист в области социальной антропологии. Полковник Офсет, выдающийся путешественник и большой друг Страны Советов. Генри Офсет-младший… Надеюсь, он станет на нашем судне юнгой, как тот пацан из книжки Стивенсона…
— О, это мы ему вполне легко устроим, — откликнулся Сварс, сопроводив реплику скупым кивком. — А теперь, товарищи, прошу проследовать за мной, — антрополог поправил кожаную портупею, оттянутую справа, где висела кобура с револьвером.
— А как же таможенные формальности? — удивился я, но антрополог уже перемахнул обратно в катер.
— Забудьте об этой егунде, — сказал Триглистер.
— Как это, забудьте?
— Всяческие таможни специально пгидуманы мигоедами, чтобы ставить пгепоны на пути объединения пголетариев всех стган, как завещали нам товагищи Магкс и Энгельс. С чего бы нам, спгашивается, потакать эксплуататогам в их непгикгытом ггабеже тгудящихя?
— Тем не менее, как я понимаю, все же следовали кое-каким правилам, пока находились в США?
— Скгепя сегдце, товагищ Офсет, — заверил Триглистер. — Такова была моя голь, обусловленная геволюционной необходимостью. Иначе, как бы я гешал поставленные пагтией задачи? А сейчас не вижу никакой нужды пегеться по солнцепеку в таможню и унижаться, выпгашивая дугацкие газгешения у каких-то пагшивых импегиалистических магионеток…
— Прям как в песне поется, — хохотнул Вывих и, неожиданно затянул: — Широка страна моя родная, много в ней лесов, полей и рек…
— Я дгугой такой стганы не знаю, где так вольно дышит человек, — подхватил Триглистер. — В путь, товагищ Офсет, смелее…
— Ну, Майтрея нам в помощь, — Гуру, пошатываясь, перебрался в катер. Двое здоровяков-матросов кинулись его поддержать.
— Эх, Персеюшка! Ты только погляди на этих чудо-богатырей! Жаль, не баталист я, как покойный художник Верещагин, мне б вместо горных вершин хотя бы пару полотен с этими крепкими парнями нарисовать. Каждый из них — сам, понимаешь, как горная вершина…
— Вот уж воистину посланники нового мира… — пробормотал я, опираясь на руку, протянутую мне Генри.
Минута, и катер отвалил от причала, где, вопреки прогнозам Гуру, скопилось порядком зевак, таращившихся на нас во все глаза. Кроме того, доставивший нас в Макапу «Приам», все еще стоял со спущенными сходнями. Наши прежние попутчики, пассажиры, следовавшие дальше, находились на верхних палубах и, от нечего делать, тоже наблюдали за нами. Я уж не говорю о бразильских офицерах, пару человек из команды парохода, стоя на мостике, прильнули к окулярам подзорных труб. В общем, неожиданное появление эсминца произвело ровно тот фурор, о котором я, кстати, предупреждал и Вывиха, и Триглистера…
Катер не преодолел и половины расстояния до эсминца, как тот пришел в движение. Из обеих труб повалил густой дым, глубоко под палубой ожили машины. Якорная цепь, гремя, заструилась вверх, исчезая в отверстии клюза. Винты судна заработали враздрай, и оно начало разворачиваться, оставаясь на месте. Как только миноносец стал к нам противоположным бортом, мы увидели, что на нем далеко не все благополучно. Сначала я решил, на судне случился сильнейший пожар, дочерна прокоптивший надстройки и обшивку борта. Однако, по мере того как мы приближались, огонь, вне сомнений, бушевавший совсем недавно, стал результатом жесточайшего артиллерийского обстрела, которому подвергся советский научный корабль. В борту, в каких-нибудь трех футах над ватерлинией, зиял пяток дыр, пробитых снарядами больших калибров, диаметром — в хороших пять дюймов. Похоже, по эсминцу гвоздили из мощных дальнобойных орудий, какие стоят на крейсерах. Было даже странно, как «Сверло» ухитрился своим ходом добраться до Макапы, получив такие пробоины. Залети хотя бы одна их таких посылок в крюйт-камеру, и корабль разом со всем экипажем сейчас гостил бы у Нептуна. Только не у того, на чей праздник я рассчитывал, думая о Генри и экваторе…
— Ах ты ж, мать честная Кали, чтоб тебя! — воскликнул Гуру. — Меер?! Погляди-ка сюда! Ну не ешкин кот…
На борту корабля, куда мы вскарабкались еще через пять минут, картина разрушений предстала пред нами во всех устрашающих деталях. И, скажу откровенно, лучше бы нашему мальчику не видеть такого. Но, что поделать, когда мужчина взрослеет, он рано или поздно узнает, что звон мечей, будораживший его мальчишеское воображение в книгах, на деле означает вонь выпущенных из вспоротых животов кишок, перепачканные дерьмом поля брани и окровавленные фрагменты тел, от одного вида которых легко вывернет наизнанку и бывалого старого солдата. Судя по тому, что ни луж подсохшей крови, ни искореженных фрагментов оснастки еще не смыли за борт из брандспойтов, беда приключилась со «Сверлом» сравнительно недавно. В воздухе еще стоял мерзкий запах шимозы, помнившийся мне с Мировой войны. Палуба и трубы зияли множеством пробитых осколками дыр, точно, что снаряды были снаряжены шимозой, отметил я машинально, этот тип взрывчатой смеси наделен поистине дьявольской разрушительной силой. Дышать на палубе было нечем, дым из прорех плавал на уровне человеческого роста, заставляя моряков кашлять и жмуриться. И только, когда «Сверло» набрал скорость, чад смахнуло поднявшимся ветром. Сажа осталась. Она лежала повсюду. На переборках, перилах, ступенях и хмурых лицах членов экипажа. Они успели так просмолиться, что казались неграми. Были и другие повреждения, то и дело попадавшиеся на глаза. Толстые листы брони на правом торце боевой рубки разошлись, значительная часть ходового мостика вообще отсутствовала, целый пилон — словно отрезали газовой горелкой. Мачта за дальномерным постом тоже пострадала и походила на ель, побывавшую в костре. Что же до сколов и выбоин, то ими вообще пестрело буквально все, куда только не кинь. На спасательные шлюпки было страшно смотреть, они превратились в дуршлаги, а планширь смахивал на зубы незадачливого старателя с Клондайка, схлопотавшего цингу вместо золотых самородков. Правда, тела погибших все же успели убрать. Но, их еще не похоронили. Только сложили на полуюте, накрыв парусиной. Кое-где через материал проступили бурые пятна. Лицо Генри посерело. Я положил сыну ладонь на плечо.
Вниманию читателей предлагается книга автора, буквально ворвавшегося на передовые позиции остросюжетного жанра. Книга, мгновенно завоевавшая любовь поклонников русскоязычного детектива в США, Израиле, Германии. Самородный шедевр остросюжетной литературы.Основой искрометного увлекательнейшего романа послужили «Три мушкетера» А.Дюма. Вот только лихая фантазия автора перенесла начало действия романа из Франции XVII века в столицу Украины 1993 года. Конечно же, в книге есть перестрелки и погони, захватывающие приключения и романтическая любовь.
Заключительный эпизод замечательной бандитской саги о трех рэкетирах. Приключения Атасова, Протасова, Армейца и Бандуры продолжаются. Пострадавшего в автомобильной аварии Андрея держат заложником в Ястребином – усадьбе Бонифацкого высоко в горах. Отправившиеся ему на выручку верные друзья попадают в серьезный переплет, вынуждены бежать и вскоре оказываются в заброшенном пещерном городе Кара-Кале, расположенном в ущелье, пользующемся у местных жителей дурной славой. Погоню за ними возглавляет сам Огнемет, силы неравны, шансы выжить – мизерные.
Очередной эпизод замечательной бандитской саги о трех рэкетирах. Приключения Атасова, Протасова, Армейца и Бандуры продолжаются.После гибели уголовного авторитета Виктора Ледового обезглавленная группировка переживает тяжелые времена. Новый босс занят созданием финансовых пирамид, изымающих денежки изысканней рэкета и банального грабежа. Пока шеф закладывает кирпичики в фундамент будущей империи, наши герои тоже не сидят сложа руки. Протасов спит и видит, как бы ловчее «кинуть» банк, вместе с операционистами, экономистами, управляющим и секьюрити, при этом не загудев на нары.
Очередной эпизод замечательной бандитской саги о трех рэкетирах, приключения Атасова, Протасова, Армейца и Бандуры продолжаются.Финансовая афера, затеянная Протасовым, в финальной фазе. Охмуренная им банкирша, нынешняя свекровь бывшей жены, плывет прямо в руки вместе с многомиллионным кредитом, возвращать который у Протасова – и в мыслях нет. Правда, вряд ли деньги достанутся ему – Протасов под колпаком у Украинского, полковник сам остро нуждается в деньгах.За тем, как над головой Протасова собираются тучи, издали наблюдает Андрей Бандура.
Вниманию читателей предлагается вторая книга детективно-приключенческого сериала «300 лет спустя».Алмазная сделка — единственная надежда криминального авторитета Виктора Ледового. Но вот беда, его супруга доверяет тайну любовнику, а у того от длинной шеренги «нулей» попросту срывает крышу. В итоге камни похищены и увезены в Крым.Выправить почти безнадежное положение предстоит Андрею Бандуре и его друзьям Атасову, Протасову и Армейцу. Путь им предстоит неблизкий и опасный, словно через минное поле. Похититель алмазов не лыком шит и организует преследователям очень теплый прием.
Очередной эпизод замечательной бандитской саги о трех рэкетирах. Приключения Атасова, Протасова, Армейца и Бандуры продолжаются. После крупного разговора с всесильным олигархом Артемом Поришайло Андрей вынужден отправиться в Крым, где его ждет чрезвычайно опасное и трудновыполнимое задание. Шансы выжить невелики, миссия заранее обречена на провал, поскольку она не секрет для противника. В Крыму Андрея уже ждут с «распростертыми объятиями».Когда он попадает в беду, на выручку отправляются верные друзья, Атасов, Протасов и Армеец.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Третья книга трилогии "WOWилонская Башня" Эта история о разных людях, которые, в разное время, независимо друг от друга, искали Землю Обетованную. Каждый, разумеется, свою. И, потому, звали ее, кто — Шамбалой, Обителью мудрых Махатм, кто Лотосом Крайнего Предела, кто — Оптиной Пустынью, и даже — Светлым Коммунистическим Завтра, представьте себе. И, каждый нашел, что искал. Правда, не все возрадовались найденному… Выдающийся физик-теоретик Дэвид Бум, долго сотрудничавший с самим Альбертом Эйнштейном, на склоне лет создал Голографическую модель, согласно которой наша реальность не совсем реальна, а являет собой голограмму, то есть, отражение иного, настоящего мира.
Жрецы Древнего Вавилона, величайшие маги на планете, полагали наш человеческий мир бледным подобием Мира Богов, его несовершенным отражением, воссоздаваемым из первобытного хаоса посредством волшебных животворных лучей невидимого Черного солнца, падающих из обители небожителей через плохо притворенную дверь. Именно потому жрецы дали своему городу гордое имя Баб Илу — Врата Богов, правда, при этом затруднялись указать, где именно они расположены. В отличие от старейшин загадочного племени Огненноголовых Стражей, проживающего в верховьях великой реки Амазонка, тем отлично известно, где находится заветный чертог.